– Как скажешь, Катюша.
Миша улыбался, смотрел Екатерине Палне в точку между глаз, покручивал на пальце кольцо из белого золота. Он заказал Кате шампанского, а себе чая с чабрецом.
– Миша, а расскажи о себе? Ты откуда сам?
Нужно снизить градус. Не смотреть на кольцо. Смотреть в глаза. Поймать взгляд и не отпускать.
– Я из Дудинки. Знаешь, родился на северах, но так и не смог их полюбить. Раз поехал по делам на материк, так и остался здесь. Но зачем это вспоминать? Это так давно было. Да и не главное это. Катя, самое главное всегда происходит здесь и сейчас. Я бы лучше тебя послушал. Ты даже не представляешь, как это приятно – слушать тебя.
– А что мне говорить?
– Что хочешь. Расскажи, например, чем ты сегодня занималась.
Это напоминает обычный ужин. Двое сидят друг напротив друга и обсуждают пустяки. У Кати чешутся запястья, она не знает, куда деть руки. И поминутно прикасается к своей шее.
– Утром бегала, погода же хорошая. Потом рукописи читала – работа у меня такая. Что ещё? Да ничего.
Девушка улыбается, но несколько вымученно, со стороны, должно быть, это хорошо заметно.
– А почему ты подъёмника боишься?
– Неуверенно себя чувствую.
Когда Катя впервые поднималась на канатке, она закрыла глаза, казалось, что все сейчас остановится. И никто не придет, чтобы запустить механизм. И люди вокруг исчезнут, а она будет сидеть одна до наступления темноты, которая сначала будет красться по земле, а потом потянется к ней, стащит с кресла и поглотит до пустоты.
– Скажи, а ты с какого возраста себя помнишь?
– Лет с трёх, наверное.
Екатерина Пална помнила себя очень хорошо. Лето. Слои горячего воздуха дёргаются, словно сейчас сам собой будет соткан из них джинн. Как в мультике про Алладина. Но джинна нет. Она вспоминает, как потерялась во время праздника, кажется, дня города, как ей казалось, что никто ее не ищет. И она думала, как теперь будет жить только наедине с собой и этим пыльным дрожащим джинном. Она вспомнила и почувствовала, что сейчас Яковлеву можно рассказать все. В ней проснулось какое-то безграничное к нему доверие. Она готова и на канатку, и в самолет. Но как только она осознала это, ей резко стало не по себе. Какая канатка? Что с ней?
– Ты выросла здесь?
– Да. Здесь. Я не хочу об этом говорить. Миша, что-то у меня от шампанского голова разболелась. Очень сильно. Так сдавливает, что просто с ума схожу. Прости, пожалуйста, я собеседник неважный. Добросишь до центра?
– Конечно, Катюша, может тебе цитрамона?
– Ой, нет. Он все равно не помогает. Мои таблетки дома. Да и в сон меня клонит. Можно я на заднем поеду, пожалуйста?
ebooksa