Чудовы луга,

22
18
20
22
24
26
28
30

Он неожиданно разжал объятия и отступил на шаг, скрестив руки на груди. Вода лилась с него ручьями.

— Ты, похоже, меня не слишком ждала! — выпалил он. — Раз так, я уезжаю обратно.

Ласточка, в платье мокром от ворота до подола, встрепанная, мрачно сопела.

— Вот вам, пожалуйста! — взорвался Кай. — Я еду черт знает откуда, через метель, прячусь от стражи, залезаю в окно, как вор, а она ругается, что я грязный. Куда ты пялишься!?

— В прошлый раз ты выглядел попристойнее, — Ласточка подняла взгляд и улыбнулась.

— Так я пошел? — Кай шагнул к двери, как был, голяком.

— Еще чего! Позорить приличную женщину! — она уперла руки в бедра и загородила выход. — Так я тебя и выпустила, разбежался!

Кай подошел вплотную. Пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

Вырос и вернулся, стучало в висках. Живой. Ко мне.

— Я вернулся, — горячие губы коснулись уха. — И не выдумывай, что не рада. Все равно не поверю.

Она сопротивлялась, уже зная, что сдастся. Все было решено меж ними, еще тогда, летом. Он не обещал остаться, вообще ничего не обещал. Потащил к кровати, схватив, за что попало, недолго думая, подставил подножку. Рухнул сверху, скользкий, жаркий, мокрые жгуты волос хлестнули по щеке.

Зажмурившись, она двинула ногой, куда попадет, но он держал крепко. Сплошные кости, натянутые до звона струны мышц, колени, локти…

Не церемонясь, Кай задрал ей юбку, задел бедро жесткой ладонью.

Ласточка стиснула зубы, чтобы не закричать.

Хоть бы дверь запер, бесстыжий мальчишка.

Кай дышал тяжело и быстро, ребра ходили ходуном, скользили под пальцами. Остывающая вода текла в рукава.

Дверь… дверь… в смятении подумала Ласточка и вцепилась в смуглое плечо зубами.

Где же… ты… шлялся…

Загрохотало железо, стекла на пол забытая кольчуга, узкая ласточкина кровать скрипела чаячьим голосом.

Запах луга, запах речного берега… Аир, мята, чабрец, душица… солнце дробилось под веками на яркие осколки, слепило закрытые глаза.