Чудовы луга,

Солнце в очередной раз скрылось за облачным клоком и в накатившей тени пешие воины, все еще ровно державшие строй, рассыпались, как горох и перебежками кинулись вперед.

Глава 27

— Вот, — Котя удовлетворенно отряхнула руки. — Здесь он сутки простоит, ничего ему не сделается.

Котя знала, что искать, и нашла ее — небольшую пещерку между огромных валунов, составляющих Жабью Горку так же, как и другие болотные гривки. Они вдвоем с Радо (про себя Котя называла рыцаря по имени, не прибавляя даже необходимого «сэна») расчистили вход, срыли часть земляного покрова настолько, чтобы внутрь можно было провести рыцарского коня.

— Какие же моря обкатали эти гальки? — удивлялся Радо, озирая гладкие выпуклые стены, даже лишайником не заросшие по причине пещерной темноты. — Я чувствую себя муравьем на пляже.

— Не знаю, благородный сэн. Они всегда тут были. А моря у нас нет, море ух как далеко, на полночь, найльское море, не наше. И королевское море, что на полдень, тоже далеко…

— Не королевское, а Сладкое, девушка. Я читал, что на заре времен море плескалось повсюду. Может, это камни как раз из него, древнее тверди.

Котя впечатлилась и тоже заворочала головой. Венчик из смолистых стружек на конце еловой палки вспыхнул и стал угасать.

Они вылезли наружу, и Котя заморгала от снежной белизны.

— Отличная нора, — сказал Радо. — Ни снег, ни ветер, ни звери не достанут. Дождется нас как лапочка. Ну что, чертяка, пойдем в конюшню? Тут, конечно, не просторный денник как дома, но лучше чем под кустом в лесу.

Котя обиделась за красавца-вороного.

— Зачем вы его так, благородный сэн, справный же конь!

Радо расхохотался.

— Зовут его так, девушка. Имя у него такое, Чертолом. Чертяка — это ласково. — Рыцарь потрепал жеребца по крутой шее. — Вот ты у нас — Катина, а ласково — Котя.

И точно таким же хозяйским жестом похлопал Котю по спине.

— Снимай, Котя, седло и сумки. И мешок с овсом доставай, повесим его Чертяке на нос.

Пока Радо обустраивал коня в пещерке, Котя нарубила еловых веток, чтобы прикрыть вход. Снег лежал не густо, сам был сырой и липкий. Мхи и сухая трава торчали из-под белого, тут и там темнели влажные бока огромных валунов. Удары котиного топора спугнули парочку белок, на снегу остались лежать чешуйки и хвостики растерзанных шишек.

Сквозь голые ветви виднелись топи — мили бурой равнины в белых рябинах и рыжих проталинах, словно каменный великан из найльских сказок щипал небесного петуха. Горизонт задернут сизой болотной дымкой, сквозь нее проступают зубчатые хребты далеких гривок.

Где-то там Кулачок, один из малых островов.

Котя собрала и отнесла еловые ветки к пещере, а потом верулась и вырубила в орешнике две хорошие слеги.