Чудовы луга,

— Он словно слепнет в бою, — Лайго сокрушенно покачал головой. — Если бы я не знал его раньше, решил, что это безумец, одержимый.

— В некотором роде он и есть безумец, — Чума крепко потер лицо, собирая кожу складками. Глаза его покраснели от бессонницы. — Совершенное оружие… и никогда не знаешь, когда оно обратится против тебя самого. Тебе снятся кошмары, Лайго Экель?

— Случается.

— Вот и мне, бывает, снятся. Будто бы… — он чуть запнулся, склонил тяжелую голову, словно сраженный усталостью. — Будто бы десница вернулась ко мне в целости, даже шрама не осталось. Пальцы, ладонь, все такое… живая, шевелится.

Лайго внимательно слушал, поставив кольчужный локоть на издрызганную карту Верети.

— Только она… я не могу ей приказывать, — закончил старый рыцарь. — Не могу запалить свечу или отворить дверь. Кончается всегда одинаково… когда я пытаюсь вытянуть меч из ножен, рука разжимается и вцепляется мне в горло.

— Может быть…стоит прислушиваться к тому, о чем говорят сны, — серьезно сказал Лайго.

— Глупости, — Чума придвинул к себе исписанные листки, подслеповато вгляделся. — Лучше скажи мне, Экель, сколько человек участвовало в штурме?

— Сотни полторы. В железе, все как на подбор. Королевских цветов.

— А маренговы наемники?

Лайго призадумался.

— И впрямь, я ни одного не видел. Даже среди убитых. Может быть, они стоят в резерве?

— Может быть, — сказал Чума. — Может быть…

Лайго прижал карту ладонью, задумался. Черные непроницаемые глаза тоже обвело алым с недосыпа — были пределы даже силам несгибаемого найла. У рта залегли жесткие складки, делавшие длинное лицо совсем уж тощим и костистым.

— У нас южная башня плохо прикрыта… — сказал он наконец. — Возможно, пойдут в обход…

— Верно мыслишь.

— Если бы эти люди нормально слушались приказов… — найл стиснул руку в кулак. — Но они — как звери. Толпа кровожадных баранов. Мой сын говорит… что жажда крови застит им глаза.

— Твой сын умен для своих лет. Не то, что этот чертов мальчишка! — Чума не выдержал и ударил ребром уцелевшей ладони по столещнице. — Я смотрел из окна — когда штурм захлебнулся, вы могли бы ударить в ответ, контратаковать… А он вместо этого носился по стене, как бесноватый упырь. Кидается только на то, что видит!

Старый рыцарь поперхнулся и задышал тяжело, с присвистом.

— Когда мы начали побеждать… я не решился открыть ворота, — Лайго покачал головой. — Вся толпа ринулась бы наружу, рассеялась и их перебили бы по одиночке. Невозможно командовать людьми, которые не слушают приказов. Только те, кто пришел со мной, и сохранили какое-то подобие рассудка. Боги, легче сражаться с помощью лесного пожара…