Чудовы луга,

Кай взвыл от боли, потом зажмурился.

Снег повалил разом, с четырех сторон. Человек бы ослеп.

Кай рассмеялся, вытащил меч и спрыгнул вниз, в густую толпу, вяло ворочащуюся в снежном месиве. Туда, где призывно сияла золотым и алым скорлупа человечьих тел.

Глаза он так и не открыл.

Глава 32

Когда-то здесь была деревня. Теперь хилые деревца торчали из перекошенных, съехавших в болото срубов. Заплетенные ежевикой осклизлые бревна загромождали дорогу. Снег присыпал ямы и колдобины, пройти, не переломав ног, невозможно. Как называлась деревня, и кто тут жил, Котя не знала. Даже отец с дядей Зареном никогда об этом месте не рассказывали.

Кое-как обойдя деревню и выбравшись на твердую землю, путники присели отдышаться.

— Не ешь снег, — хрипло сказала Котя. У нее пересохло во рту, а питье, кроме жгучей рыцарской арварановки, давно закончилось.

Радо что-то буркнул и потер снегом лицо. Волосы у рыцаря так и не высохли. Он вынул флягу с арварановкой, отвинтил крышку, понюхал — и завинтил обратно.

— Искать в лесу дерево — занятие не для слабых умом. — Радо сухо сплюнул под ноги и поднялся. — Уже светает. Надо торопиться.

Слава богу, что светает. В темноте отличить одно дерево от другого — задача не для смертного.

Они поднялись на взгорок, где вперемежку росли березы и елки, и тут не ожидавшая подвоха и отбросившая слегу Котя провалилась в яму.

Почва под ногами просела и хрустнула, вместе в Котей вниз ушла масса веток, снега и перепревшей листвы. Берлога? Из-за плеча развернулся веер обломанных жердей.

Она провалилась неглубоко, подоспевший Радо тут же выдернул ее за руку.

— Волчья яма? — спросил он, жадно рассматривая ловушку.

— Нет. Не глубокая. Но это, вишь, люди строили, не звери. — Котя потерла плечо. — Повезло, тама тварь какая могла зазимовать.

— Вот вторая, — Тальен указал на впадину, заросшую сухим бурьяном, из нее тоже торчали старые отесанные жерди. — Те дома в болоте куда как старее.

Дальше, между елок, они нашли конский скелет, наполовину затянутый палой хвоей. Рядом с островками снега кости казались серыми. Череп отсутствовал.

Котя осенила себя сантигвардой. Радо пнул сапогом, проломив пустую грудную клеть.

— А башку, небось, на шесте унесли, — шепнула Котя. — С собой.