— Не могу… больно.
— Лана, — сказала Ласточка как могла убедительнее. — Еще немножко. Подумай о ребенке.
— Больно!
— Молчи и старайся.
Ласточка выждала момент и положила руку на закаменевший живот.
Господи помоги.
Только бы девка не увидела, что в другой руке она держит ножик, который ей отдал Лаэ.
Ланка проследила затуманенным взглядом, увидела.
— Убить меня хочешь! Да что же это… милорд! Помогите!
— Заткнись.
— Покалечить решила!
— Я покалечу, я же и зашью. Порвешься, кровью истечешь, дурища.
Снова схватка и натужные Ланкины всхлипы.
Ласточка дождалась, пока головка появится снова, и надавила на живот как следует.
Из ворот вышла буря. Темные тени мчались в ее теле, стучали копыта и сорванные голоса призвывали Шиммеля.
Шиммель гнал их, как гонит жажда крови Дикую Охоту.
Пешие — темная пена у ног рыцарских коней.
Конные — в молчании, опустив копья для удара. Найлские шлемы, черные плащи.
Соледаго углядел, как тенью проносится мимо всадник в вороненой кольчуге, с хрустом переломилось копье.
Загудел окованный железом щит Элспены.