Хакеры снов

* * *

— Подобно тому, как в реальном мире у тебя есть свой дом, так и здесь твой дом это мир твоих снов. Есть миллиарды миров снов других людей, — говорил Лёха, попивая коктейль на крыше одного из Нью-Йоркских небоскребов, куда мы перебрались после расправы над скорпионом-переростком. Место было выбрано мной, ибо этот город всегда завораживал и манил, но попасть туда ни разу не получалось. Декорации мегаполиса Лёха оформлял сам, сославшись на то, что все мои образы Нью-Йорка взяты из голливудских фильмов. А там, что ни возьми, то цунами, инопланетяне, гориллы-переростки и брюсы Уиллисы. Нам же, по мнению учителя, нужна была спокойная, деловая обстановка.

— Если мой сон это дом, то что же тогда улица? — спросил я.

— Нет. Здесь нет никаких улиц, улыбнулся Леха. Есть только дома. И еще окна, в которых можно видеть соседей. У себя дома ты хозяин. Здесь ты силен и почти всемогущ. Но в гостях, то есть в снах других людей, все не так однозначно. Большинство миров — дикие. То есть люди там не осознают, что творят. Соблюдая осторожность там можно существовать вполне комфортно. Но в снах тех, у кого осознанности больше, чем у тебя, ты будешь не сильнее того злосчастного скорпиона. К примеру, если ты захочешь поменять небо у кого-то в гостях, то у тебя это получится. Но если ты будешь этого хотеть, а хозяин сна захочет, чтобы цветовая гамма его мира снов не менялась, то у тебя ничего не выйдет. Когда твои навыки осознанности станут серьезнее, мы прогуляемся по мирам других людей. Это очень увлекательно.

Леха замолчал, а я не стал его больше ни о чем спрашивать. От полученной информации итак голова трещала. Мы еще некоторое время молча сидели на крыше и вглядывались в горизонт, за которым таилось бесчисленно количество миров, секретов и тайн мироздания. Сердце щемило от того, что мне предстоит узнать в ближайшее время. Я чувствовал себя так же, как в детстве, когда думал, что за бетонным забором, отделяющим мой дом от леса, маршруют роты фашистов, а в подвале живет Черный Полковник. То есть, чувствовал, что мир вокруг гораздо интереснее, чем то, что видят повзрослевшие пузатые прагматики через линзы своих очков. И это, черт возьми, было прекрасно!

Спустя некоторое время Лёха сказал: «Пора тебе возвращаться в свой обычный сон. Осознанность сильно выматывает новичков. И хотя час, проведенный здесь, равен по земному времени, доле секунды, поверь ты проснешься разбитым».

— Хорошо, ответил я. Только одна маленькая просьба. Всю жизнь мечтал научиться летать. Можно я немного полетаю и тут же в обычный сон?

— Думаю, большого вреда не будет. Тем более я не знаю, что может быть прекраснее в этом мире, да и в том, сказал он улыбнувшись, чем ощущение полета. — Хот ты, видимо знаешь, мистер Джакузи, добавил он ехидно.

— Ну хорош уже вспоминать. Я ж раскаялся.

— Ладно-ладно. Единожды попробовав летать, ты влюбишься в это навсегда. Я сам уже много тысяч лет в снах живу, а так и не насытился полетами.

— Много тысяч лет?

— Только не подумай, что я бессмертный. Самый обычный человек. Просто ты забыл, что время здесь бежит совсем по-другому, а иногда и вообще исчезает. Так вот, — продолжил он, все во сне летают. Но то, что происходит в осознанном сне ни в коей мере не сравнимо с обычными грезами. Тут все по-настоящему. Чтобы уметь летать, этому даже учиться надо.

И вправду одной лишь мыслью поднять себя в воздух не получилось. Хотя и веры, и желания вроде было предостаточно. Лёха посоветовал: «ты прыгни головой вниз… и, если голову жалко станет, то вмиг полетишь».

— А по-другому никак? — спросил я помятуя о боли, которая в осознанных снах ощущалась вполне настоящей.

— Можно и по-другому, но это самый быстрый способ.

Прыгать головой в землю все таки совсем не хотелось. Я ж ни какой-нибудь боец китайского спецназа. Да и в белесой пелене, которая тут, видимо, заменяет смерть, мне висеть не понравилось.

— Ну давай Гагарин, поехали! Не тяни. А то отправлю в дикий сон.

— Мне страшно, отозвался я. — Боюсь высоты даже не смотря на осознание того факта, что я во сне и в каком-то смысле бессмертен. Кстати, о бессмертии: «Во сне я могу умереть по-настоящему?», — спросил я Леху спохватившись.

— Я бы сказал так: «мне придется долго и нудно учить тебя, чтобы этого не случилось», оптимистично заявил он. — Но сейчас ты как у Христа запазухой…

Воодушевившись обещанием моего личного Мессии, я набрался смелости и прыгнул. Летел недолго и по стандартному сценарию. Когда дистанция между моим носом и Землей сократилась до полутора сантиметров и я приготовился испытать небывалое удовольствия аварийного приземления, время вдруг замедлилось, стало тягучим. Быстрыми остались лишь мои мысли и чувства. За секунду страх уступил место удивлению, а то в свою очередь незаметно перешло в ликование. Правда внутренний голос намекал, что это еще не полет, а всего лишь зависание. Да и время может в любой момент снова ускориться.