Роберт потрепал его по плечу:
– Все образуется. Я специально для тебя закажу, только не говори никому, что мы их держим. И вот еще, Тео, – когда все закончится, зайди ко мне в лавку. Поговорим.
– О чем?
Роберт стянул с головы шлем и пригладил редеющие каштановые волосы.
– Я беспробудно пил десять лет. Потом бросил. Я мог бы тебе помочь.
Тео отвел глаза.
– Со мной все в порядке. Спасибо.
Он показал на выжженную полосу футов десять шириной, начинавшуюся сразу за дорогой и уводившую через кустарник к ручью.
– А что ты по этому поводу скажешь?
– Похоже, кто-то выводил горящую машину из огня.
– Схожу проверю. – Тео взял из “вольво” фонарик и перешел улицу. Трава подгорела, в земле виднелись глубокие рытвины. Еще повезло, что это случилось после сезона дождей. На два бы месяца раньше – и городка бы не осталось.
По следу Тео дошел до ручья, вполне ожидая увидеть на берегу покосившийся обгоревший остов машины, но там ничего не было. След заканчивался у воды. Уровень в ручье был недостаточно высок, чтобы хоть что-нибудь покрыть – тем паче оставившее такой след. Тео обшарил фонариком берег и задержал на единственном глубоком отпечатке в грязи. Он поморгал, потряс головой, чтобы в ней прояснилось, и присмотрелся еще раз. Не может быть.
– Ну что – есть что-нибудь? – По траве к нему шел Роберт.
Тео спрыгнул на берег и ногой быстро заровнял отпечаток.
– Ничего. Должно быть, горящим топливом брызнуло.
– А ты что там делаешь?
– Остатки сгоревшей белочки затаптываю. Наверное, попала в пламя и аж до сюда доскакала. Бедняжка.
– Тебе в самом деле нужно ко мне зайти, Тео.
– Зайду, Роберт. Точно зайду.
ВОСЕМЬ