– Почему?
– Это были бы более чем убедительные доводы, если б речь шла обо мне, – объяснила она. – Но ты на меня не похож, чародей. Ты и на большинство своих-то не очень похож. Я не сомневаюсь, что ты весьма искушен в оценке сил, но не расчет руководит тобой. Ты готов взять на себя чудовищный риск, и я хочу знать, почему твое сердце толкает тебя на это.
Я задумчиво прикусил губу, взвешивая все «за» и «против» и возможные последствия.
– Вам известно, кто была мать Томаса?
– Маргарет Лефэй, – удивленно ответила она. – Но какое это… – Она осеклась. – А-а. Теперь ясно. Это во многом объясняет его вовлеченность в политические дела последних лет. – Она негромко рассмеялась, хотя смех вышел не без горечи. – Ты ведь во многом на него похож, знаешь? Томас скорее бы руку дал на отсечение, чем позволил бы причинить боль кому-нибудь из своих сестер. Очень уж он в этих вопросах далек от рациональности.
– Такая причина вас устраивает? – спросил я.
– Я ведь тоже не до конца свободна от привязанности к семье, чародей. Да, устраивает.
– И потом, – добавил я, – я сам дал вам в руки секрет, чертовски удобный для потенциального шантажа.
Она рассмеялась:
– О, вы мне прямо в душу смотрите.
– Так вы в игре?
Лара помолчала. Когда она заговорила снова, голос ее звучал жестче, решительнее.
– Я не знаю точно, куда отец мог отвезти Томаса.
– Но выяснить можете?
– Пожалуй, – задумчиво протянула она. – Пожалуй, могу. Возможно, это судьба.
– Что за судьба?
– Увидите, – сказала она. – Как скоро вы намерены действовать?
– Немедленно, – ответил я. – И чем немедленнее, тем лучше.
– Мне нужно полчаса… возможно, чуть больше. Встретимся у нашего загородного дома.
– Полчаса плюс-минус пара минут, – повторил я. – До встречи.