Перемены

— Попросил его встретиться со мной здесь. Не знал, где его найти.

Молли оглянулась назад через заднее окно, и даже Мыш приподнял голову и оглядел окрестности.

— О, — понимающе протянула Молли, в то время, как хвост Мыша нерешительно застучал по спинке моего сиденья.

Я вышел из машины и пошел навстречу вампиру, моему сводному брату.

Мы с Томасом две полнейшие противоположности. Я худощавого сложения, ростом чуть больше шести с половиной футов. Он на волосок ниже шести футов и выглядит как фитнес — модель. Мои волосы грязно-коричневого цвета, подстрижены очень коротко на висках и затылке, и чуть длиннее сверху. Они имеют склонность торчать в разные стороны спустя несколько минут после расчесывания. У Томаса черные, ниспадающие на плечи волосы, волнистые от природы. Я одеваюсь в джинсы, футболку и большой черный кожаный пыльник. Томас носит сшитые на заказ брюки из белой кожи, белую шелковую рубашку и более грубый шелковый пиджак, тоже белый, украшенный элегантной парчой. Его лицо просится на рекламные щиты, мое хорошо бы смотрелось на плакате «Разыскивается преступник».

Однако у нас одинаковые линии подбородка, и наши глаза похожи друг на друга формой, пусть и не цветом. Это у нас от матери.

Мы с Томасом встретились уже взрослыми. Он был со мной в самых худших передрягах, где я когда-либо бывал. Он спасал мою жизнь не раз, и я был благодарен ему за это. Но так было в то время, когда он боролся против Голода — вампирического демона присущего вампирам Белой Коллегии. Он провел годы, сохраняя контроль над своей темной стороной, интегрировавшись в чикагское общество, и в целом пытаясь жить как человек. Мы были вынуждены сохранять наше родство в тайне. Совет попытается использовать его против Белой Коллегии, в тот же самый момент как этот секрет станет им известен. Так же вампиры попытаются дотянуться до Совета через меня.

Потом кое-что плохое случилось с ним, и он перестал пытаться быть человеком. Я видел его в общей сложности две, может быть три, минуты с тех пор как он начал питаться на людях снова; теперь не отпивая маленькие глотки, а выгрызая большие куски чужой жизненной энергии.

Томас самодовольно подошел ко мне, словно мы расстались буквально вчера, осмотрел меня сверху вниз, и заявил:

— Тебе срочно нужен стилист, младший брат.

Я отмахнулся.

— Знаешь что. Ты — дядя.

Томас запрокинул назад голову и коротко рассмеялся.

— Что? Нет, едва ли… если только случайно не выжил кто-то из отцовских отпрысков. Что по существу не случалось…

Он запнулся на середине предложения, и его глаза расширились.

— Да, — кивнул я.

— Опа, — протянул он, и замер с широко раскрытыми глазами, очевидно окаменев от сюрприза. Это было немного пугающе. Люди обычно выглядят как люди, когда они замирают. Бледная кожа Томаса и ярко синие глаза застыли, как у статуи. — Опа.

Я ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.

— Скажи «маслёнка».

Томас удивленно моргнул.