Перемены

— Разве мы не в состоянии договориться хоть с одним из них?

Я фыркнул.

— Эй, тебе тоже понравились эти фильмы?

Её ответом была улыбка с оттенком печали.

— Да, — произнес я. — Я тоже думал о тебе, когда смотрел эти фильмы. — Я покачал головой. — И нет. Это тот случай, когда фольклор неверно передаёт, как на самом деле обстоят дела. Эти парни-убийцы. Они коварны, умны и беспощадны. Как ниндзя. От Криптона. Смотри, что они сделали.

Сьюзен мгновение смотрела на побежденную ударную группу Красной Коллегии. Я наблюдал за тем, как колёсики крутятся в её голове, пока она осознавала, что случилось с вампирами и Иком за считанные секунды в полной темноте и в абсолютной тишине.

— Хм. В таком случае, я полагаю, нам лучше быть милыми, угу? — спросила Сьюзен. Она плавно спрятала свою дубинку за спину и нацепила старую репортерскую улыбку, ту, которую она использовала для обезоруживания враждебных интервьюируемых.

А затем мне в голову пришла мысль.

Ужасная, ужасная мысль.

Я медленно повернулся вокруг. Я глянул на стену, возле которой я стоял.

А потом я посмотрел вверх.

Короче говоря, это была не стена. Это было возвышение. Большое. На нем стоял огромный каменный трон.

И на троне сидело существо в черной броне закрывающей его с головы до пят. Он был огромен, около девяти футов в высоту и имел стройный, атлетический вид, несмотря на броню. Его голову покрывал шлем, скрывающий в полумраке лицо. Исполинские, ветвистые рога поднимались над шлемом, хотя были они украшением или придатком, я не мог сказать. Из-под забрала шлема горела пара непреклонных красных глаз, таких же глаз, как и у сотен остальных в зале.

Он наклонился вперед, Повелитель Гоблинов Волшебного царства, лидер Дикой Охоты, воплощенный ужас историй и легенд, равный самой Мэб, Королеве Воздуха и Тьмы.

— Так, — прошелестел Эрлкинг. — Так, так, так. Разве это не занятно.

Глава 36

Я смерил взглядом Эрлкинга и с присущим мне лаконичным остроумием протянул:

— Ой-ё!

Эрлкинг расхохотался густым, сочным смехом. Он эхом пронёсся по залу и, резонируя от камня, усилившись, превратился в едва уловимую музыку. Если у меня и были хоть какие-то сомнения в том, что я стою в центре силы Эрлкинга, смех и то, как зал ответил на него, развеяли их полностью.

— Мой род, похоже, у нас гости.