Перемены

«О, уверен. Но я не могу сделать этого отсюда, босс» — сказал Боб.

«У тебя есть моё разрешение покинуть череп для этой цели!» — отчаянно подумал я.

Глазницы черепа вспыхнули оранжево-красным светом, и затем облачко яркосветящейся энергии вылетело из них и поднялось, собираясь вокруг моей головы и проливая вокруг теплый свет.

Секунду спустя я услышал мысли Боба: «Накоси-выкуси, коротышка!»

И внезапно воли Красного Короля оказалось недостаточно, чтобы держать меня внизу. Боль отступила, задушенная и беспомощная от возбуждения ледяным холодом, который прошелся по моим нервам, наполняя их энергией. Я сжал зубы, освободившись от груза боли, и противопоставил мою собственную волю его воле. Я был словно ребенок, борющийся с чемпионом армрестлинга, но его последние слова придали мне какую-то дополнительную силу, и внезапно я поднял себя на ноги.

Красный Король повернулся ко мне лицом и протянул обе руки в мою сторону, его лицо исказилось от бешенства и презрения. Ужасное давление начало возрастать и удваиваться. Я отчетливо услышал его голос, который приказывал:

— Поклон. Вниз. Смертный.

Я сделал один шаркающий шаг к своим друзьям. Затем второй. И еще. И еще один, двигаясь вперед с возрастающей уверенностью. Тогда я прорычал через сжатые зубы:

— Поцелуй. Меня. В. Задницу. — И положил руку Мёрфи на левое плечо.

Ее протянутая рука была уже на полпути к мечу. Когда я коснулся её, наши ауры соединились, распространяя мою собственную защиту на неё, и я почувствовал прямую и резкую силу её воли, сопротивляющейся бессмертной силе, противостоящей нам. Как только это произошло, ее рука в мгновение ока дотянулась до рукояти Фиделаккиуса, и Мерфи резко выхватила катану из простых деревянных ножен.

Белый свет, подобный которому древний стадион никогда не видел, хлынул из лезвия меча. Он был такой яркий, что напомнил мне кристаллическую равнину. Завывания боли раздались вокруг нас, но тут же потонули во внезапном, ясном крике — голос Мерфи трубой пронёсся через стадион и поднялся к небесам:

— Фальшивые боги! — её голубые глаза засверкали, когда она посмотрела на Красного Короля и палату Лордов Внешней Ночи. — Обманщики! Узурпаторы истины! Разрушители веры, семей, жизней детей! За ваши преступления против майя, против людей всего мира, сейчас вы будете держать ответ! Ваше время пришло! Встречайте правосудие Господа Бога Всемогущего!

Я думаю, что только я был достаточно близко, чтобы увидеть шок в её глазах и понять, что не Мёрфи говорила эти слова — кто-то другой говорил их через неё.

Потом она описала своим мечом дугу, разрубив воздух перед нами единым, свистящим ударом.

И воля Красного Короля исчезла. Ушла.

Красный Король что-то закричал, указывая в направлении Мёрфи и корчась от боли. В тоже мгновение остальные мои спутники тяжело вздохнули и вздрогнули, когда давление на них внезапно прекратилось.

Все золотые маски повернулись к моей подруге.

«Боб!» — закричал я: «Иди с ней! Сохрани ее свободной!».

«Йехуу!» — радостно воскликнул Боб. Он золотисто-оранжевым огоньком метнулся от моей головы к Мёрфи и собрался вокруг её светлых волос, как раз в тот момент, когда объединенная воля палаты Лордов Внешней Ночи упала на неё, такая плотная и тяжелая, что я отшатнулся от этой энергии, как от физической силы. Даже воздух вокруг исказился от её мощи.

Белый свет Меча струился вниз и вокруг. Одежда Мерфи буквально изменилась, словно свет тек сквозь нее, становясь ее частью, превращая ночь в день, черное в белое. Она, оскалившись, поднялась на одно колено и посмотрела вверх, упрямо выставив подбородок. Её голубые глаза сияли огнем, бросая вызов тринадцати темным богам, а вокруг головы пылающим золотым нимбом горел один из наиболее могущественных духов, которых я когда-либо встречал.