— Райнлэндер, Висконсин. Мой папаша был начальником полиции. Думаю, вокруг Милтона было полно лесов?
— Да мы все равно что жили прямо в лесу. А ты?
— То же самое.
— А я из Бостона, но лето мы всегда проводили в Мэне, — сказал Чиппи. — Знаете, что представляет собой Мэн? Восемьдесят процентов территории — лес. В Мэне есть места, где у дорог вообще нет названий.
— И там был
— Этого просто не может быть, — сказал Билл. — У меня был дом, у тебя был дом, и держу пари, у Макса тоже был какой-нибудь дом, хотя Макс такой многоречивый, что до сих пор до него не добрался. У меня было духовое ружье, у Макса дробовик, а у тебя?
— Папашин двадцать второй калибр, — сказал Тони. — Маленький такой — между нами, никто не принимает двадцать второй калибр всерьез.
Макс выглядел здорово разозлившимся.
— Что, мы все видели один и тот же сон?
— Ты сказал, что это был не сон, — заметил Чиппи Трэйнор. — Ты сказал, это воспоминание.
— Ощущалось как воспоминание, точно, — сказал Тони. — В точности как Макс описал — ногами чувствуешь землю. И запах маминой стряпни.
— Вот бы твоя приятельница была сейчас здесь, Трэйнор, — произнес Макс. — Она бы смогла объяснить, что происходит, да?
— У меня полно приятельниц, — отозвался Чиппи, хладнокровно запихивая в рот маленькое, покрытое глазурью пирожное.
— Ладно, Макс, — сказал Билл. — Давай разбираться. Ты набрел на этот большой дом, так? И в нем кто-то был.
— В конечном счете — да, — ответил Макс, а Тони Флэкс кивнул.
— Точно. И ты даже не можешь сказать, сколько ему было лет, и даже был ли это он, верно?
— Оно пряталось в глубине комнаты, — сказал Тони. — Когда я подумал, что это девчонка, то по-настоящему испугался. Не хотел, чтобы это была девчонка.
— И я тоже, — добавил Макс. — Только представьте, каково это — девчонка прячется в тени в глубине комнаты.
— Только ничего этого не было, — сказал Билл. — Если мы все помним эту странную историю, значит, на самом деле ее не помнит никто.
— Ну ладно, это был мальчик, — заявил Тони. — И он вырос.