А теперь я сидел в «Тропиках», только что вынырнув из райских видений и из прошлого, — и вот он, Бобби. Стоит у моего столика с бутылкой выдержанного виски, ведерком со льдом и стаканом и выглядит так, будто кто-то отвел его на бензозаправку и всунул в рот воздушный шланг.
— Что, не узнаешь? — спросил он.
— Я подумал, что это ты, — улыбнулся я, — Бобби Леннин. — И протянул ему руку.
Он поставил бутылку и ведерко на столик, а потом пожал мою руку. В его пожатии не осталось и следа прежней силы. Он сел напротив и сначала наполнил мой стакан, а уж потом свой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Зашел посмотреть на картину, — ответил я.
Он улыбнулся и задумчиво покивал, словно все понимал.
— К старику своему приехал?
— Да, на одну ночь.
— Я встретил его пару недель назад в бакалейной лавке, — произнес Бобби. — Сказал «привет», но он только кивнул и улыбнулся. Не думаю, что он меня помнит.
— Кто знает, — отозвался я. — Он и со мной сейчас нередко такое проделывает.
Бобби засмеялся и спросил о моих брате и сестрах. Я рассказал, что мама скончалась, а он сообщил, что и его мать умерла довольно давно. Он закурил и взял с другого столика пепельницу.
— Чем занимаешься? — поинтересовался он.
Я сказал, что преподаю в колледже и пишу книги. Потом поинтересовался, видится ли он по-прежнему с Чо-Чо и другими парнями. Бобби выдохнул дым и покачал головой.
— Нет, — произнес он с несколько печальным видом.
Мы немного посидели молча. Я не знал, о чем говорить.
— Так ты писатель? — спросил он. — И что пишешь?
— Рассказы и романы… ну, знаешь, — беллетристику, — ответил я.
Его глаза слегка оживились, и он плеснул нам обоим еще виски.
— У меня есть для тебя история, — заявил Леннин. — Ты спрашивал про Чо-Чо и остальную шайку? У меня есть для тебя охренительная история.