Измученное лицо Коры, лишенное всяких чувств, охваченное оцепенением. Ее губы, едва ли толще, чем лист пергамента.
Третий красный глаз в центре ее лба.
Каштановые волосы, разметавшиеся по лоскутному одеялу, испачканные тем самым веществом, которое залило ее лицо.
Руки, как у мумии, скрещенные в инстинктивном жесте самозащиты. Раздувшийся живот, готовый лопнуть.
А ниже, много ниже, между раздвинутыми, чтобы выпустить наружу младенца, ногами, — что-то темное, двигающееся медленно и волнообразно.
Теперь я не могу с уверенностью сказать, что именно видел. Все произошло очень быстро. Но в тот момент я знал точно.
Дверь захлопнулась, когда я разглядел змею, за ней — еще одну, а следом появлялись новые змеиные головы, не меньше десятка.
Но я мог и ошибиться.
В потаенной тишине спальни раздавались все новые и новые звуки. Даже сквозь деревянную дверь они были достаточно отчетливы, чтобы дать пищу воображению. Тяжелые шаги Юджина по доскам пола, глухой удар тела о матрас… Удары и еще удары.
Я не хотел слышать эти чавкающие звуки, словно башмаки месили грязь. Перед моими глазами возникали образы, похожие на безумный коллаж, одновременно расплывчатый и острый. Я не хотел видеть эти картины переломанных костей и плоти, уничтожаемой лезвием.
И все вокруг было окрашено грязно-красным цветом Кориной крови.
Дом выплюнул меня на крыльцо, на свежий воздух. Веки закрылись сами, как закрываются в грозу ставни, чтобы погасить ослепительный блеск солнца. Я бы продал свою бакалейную лавку дьяволу за дуновение ветерка, не говоря уж о нескольких каплях дождя!
Толком не понимая, где нахожусь, я вцепился в перила крыльца. Я был уверен, что сейчас выплюну наружу все внутренности и умру. Но желудок оказался крепче, чем я мог предположить.
Когда из дома вышел Юджин, я услышал, как Джексон поворачивает ключ, запирая дверь спальни. Юджин крепко держал в руке льняной мешок, завязанный на несколько узлов. Мешок был испачкан темным, словно Юджин вытирал о него руки.
Если подумать, так и пятна на его штанах вполне могут быть не от вина.
Юджин держал ношу в вытянутой руке, чтобы ни в коем случае не коснуться содержимого, о природе которого я ничего не хотел знать. Он бросил мешок на траву, и мне показалось, что я заметил под льном шевеление.
В другой руке он держал за ствол ружье и упирался прикладом в землю. Я увидел, как Юджин поднял ружье и изо всех сил опустил приклад на льняной мешок, и снова, и снова — десять раз подряд. Могучие удары он наносил в слепой ярости и завершил труд сильным пинком.
Я наблюдал за ним, как наблюдают за безумцем, изливающим свою нервную энергию на первое, что попадется под руку, и не знал, стоит ли мне вмешиваться. Запыхавшись, Юджин так свирепо пнул мешок, что тот взлетел в воздух, и сделал знак сыну забрать его.
— В колодец, Джек. Ты знаешь, куда.
Джексон повиновался с энтузиазмом приговоренного, идущего на эшафот. Он приближался медленно, почти крался, ставя одну ногу перед другой с великой сосредоточенностью, на которую способны только дети. Джестер шел за ним следом, его язык волочился по земле, как у муравьеда.
ebooksa