— Это трудно исправить?
— Если я скажу «да», то произведу большее впечатление, — хмыкнул он и тут заметил двух детей в машине. Они смотрели на него.
— Ваши?
— Да. Мы были на море.
Механик взглянул на женщину, потом снова на машину.
И заявил:
— Берите детишек и ждите в сторожке, а я займусь этим. Скажите Дизелю, пусть приготовит вам чайку.
— Это кашевара зовут Дизель?
— Ага, потому как чай его сильно отдает бензинчиком.
Сторожка выглядела самым старым и самым обшарпанным зданием временного поселка. Когда они вошли внутрь, пол прогнулся. Помещение было заставлено дюжиной складных карточных столиков и стульев; на всем лежал слой въевшейся несмываемой грязи — как будто машинное масло разлили по полу, втерли в стены, выплеснули на окна.
Кашевар сидел возле переносного радиатора, читая номер «Сан». Ночь была не холодной, но радиатор работал на полную мощность, так что воздух в хибарке загустел. Когда троица вошла, старик поднял взгляд.
— Энди сказал нам подождать здесь, — сообщила кашевару Холли. — Вы не возражаете?
— Как хотите, — буркнул старик. — Я Мэтти.
— Он сказал, вас зовут Дизель.
Лицо Мэтти вытянулось, и он выглянул в окно.
— Вот ублюдок, — прорычал он, встал и, громко топая, вышел на улицу.
Учитывая его настроение и вероятное состояние здешней посуды, Холли решила не настаивать на чае. Она усадила детей на запачканные пластиковые стулья у стены. На самой стене красовалась подборка прикрепленных кнопками пожелтевших газетных вырезок с фотографиями живописно-зловещих свидетельств аварий на трассе.
— Тут воняет, — фыркнул Джек.
— Тс-с, — приструнила сына Холли.
— Воняет.