Я видела, как исказилось ее лицо, когда она поняла.
— О господи. Что, прямо здесь? Ты же мне обещала!
— Просто уйди к себе в комнату, и все будет в порядке.
Она убежала.
Перед захлопнувшейся дверью возникла маленькая Элис-Джейн.
Она пришла поздравить меня с Рождеством.
После я напоила Тиш горячим сладким чаем. Она была в шоке, и ее всю трясло, хотя обогреватель был включен на полную. Я набросила на нее еще пару одеял поверх пухового. Но она продолжала дрожать.
Я залезла к ней, обняла ее и говорила: «Эй, эй», пока она плакала. Как обычно и делают.
Но это не помогло.
Это никогда не помогает.
Она проспала до полудня, а когда проснулась, попыталась сделать вид, будто все хорошо, но даже себя не смогла обмануть.
Я дождалась, пока она примет душ, поест и выпьет кофе, а потом спросила, как бы между прочим:
— Как дела, детка?
— Ты так и не закончила свою историю, — сказала Тиш, уже не притворяясь, будто с ней все в порядке. У нас с ней спальни через стенку. Мы обе знаем, что притворяться она не умеет. — Ты не рассказала, правда ли… — Она умолкла.
— Ну хорошо, — предложила я. — Задай любой вопрос.
— Твои родители в самом деле убили твою сестру?
— Нет, они ее не убивали.
Тиш покачала головой, глядя на меня так, будто видела впервые.
— Но ты же сказала психиатру в больнице, что ее убили они.
— Да. И полиции тоже. И соцработникам. Вообще-то там было достаточно улик, чтобы их осудить. Моих родителей посадили, и в тюрьме они покончили с собой.