Мистические города ,

Джек мотнул головой:

— Я знаю, что я видел. Он весь белый, а грива как стекло. Стоял прямо здесь.

Колби посмотрел под ноги, чтобы не встречать горящего взгляда Джека. Глаза болели, язык распух и отяжелел. Слова походили на кирпичи, неподъемные для разжиревшего языка.

— Ты тоже хотел этого, Колби. — Лицо Джека опять ожесточилось от прилива адреналина. Слишком уж волнительной была беседа. Он присел около Дэвида, обмакнул пальцы в кровавое пятно, а затем нарисовал кровью единорога черту поперек лба и две на щеках. — Мы могли бы пойти и без тебя, но именно ты хотел чего-то большего, чем выдуманная байка для «Алиби». Тебе хотелось чего-нибудь настоящего.

Он крадучись пошел по неровному следу из алых пятнышек, который уводил глубже в парк.

Колби увидел, что Дэвид, взглядом проследив за Джеком, тоже заметил прерывистую дорожку из капель, по которой тот шел.

— Я ничего не видел, — сказал он Колби, приглушив голос, чтобы его не услышал Джек. — Ничего, кроме теней.

— Тени не истекают кровью, — сказал Херли и шагнул поближе к двум другим, как бы вовлекая их в заговор. — Там что-то было, правда ведь, Колби?

Колби дотронулся до горла, потер рукой в перчатке окоченевшую шею, как будто растиранием мог выдавить застрявшие слова.

— Ты точно что-то видел, — сказал Дэвид. — Как и Джек.

Колби кивнул, все еще не решаясь заговорить о том, что он видел. Единорог был почти незаметен на фоне заиндевевших древесных стволов. Но едва Колби разглядел различие между рогом единорога и веткой дерева, едва он осознал разницу между выбеленной льдом корой и глянцевой шкурой, различить существо стало совсем просто.

Стрела из арбалета Джека попала в верхнюю часть правого бедра. Увидев, как животное встало на дыбы и на перламутровом роге заиграл лунный свет, Колби закрыл глаза. Как будто этой детской уловкой можно было отменить то, чему он только что стал свидетелем.

Херли пришел вовремя, чтобы оплатить следующую выпивку. Он отдал Дженни кредитную карту и уставился ей вслед, наблюдая за покачиванием ее бедер.

— Ох, это как часы, — сказал он, издавая губами звук «тик-так». — Мне никогда не надоедает на это смотреть.

Джек и Дэвид рассмеялись — слушатели быстро отреагировали на ремарку «Смеяться тут!», самолюбиво выставленную Херли, чтобы все заметили юмористичность его замечания. Душа компании и преуспевающий коммивояжер всегда был готов расплыться в улыбке, растягивающей рот от уха до уха. Он мог обхватить огромными ладонями весь свой живот, а если разводил руки в стороны, то походил на раскрывшую крылья цаплю.

— Не поверите, что у меня был за денек! — начал Херли. Колби, сидевший от него по правую руку, по идее должен был высказать недоверие, но промолчал, тогда Херли широко раздвинул руки, будто собираясь обхватить весь стол. — Это было невероятно.

Джек объяснил безучастный взгляд Колби:

— Он по уши в своем докладе. Депрессия. Не обращай на него внимания. Рассказывай.

Рот Херли растянулся в улыбке, еще шире, чем его расставленные руки.

— Так вот, есть тут одна секретарша, работает у вице-президента по продажам. Ей, по слухам, где-то около пятидесяти или вроде того. Поверить невозможно. В тонусе, подтянутая, небось проводит в зале часа четыре в день. Аппетитная бабенка.