— Потому что сейчас середина ночи. Потому что я…
— Потому что ты боишься? Потому что проще говорить о том, что неплохо бы что-то сделать, чем действительно сделать? Потому что тебе проще придираться к нам из-за одних и тех же старых баек, чем пойти и принять участие в создании настоящей и новой?
— Нет…
— Это только отговорка, Колби. Все, что бы ты ни сказал. Жалкая отговорка, чтобы опять ничего не делать.
Колби вспыхнул. Он всунул в пальто вторую руку.
— Ты-то какого хера взъелся?
— Я думаю, что ты прав. Херли из раза в раз рассказывает одну и ту же треклятую историю, и меня это тоже достало до чертиков. Но разве он виноват? Разве в том, что нам не удается сделать, виноват кто-то, кроме нас самих?
— Боже, Джек! — фыркнул Херли, задетый его словами.
У Колби пересох язык, он облизал губы, как будто они могли смочить его.
— Что у тебя на уме?
Джек улыбнулся:
— В Виндвордском парке есть единорог.
Херли рассмеялся:
— Твою мать, Джек, прекрасное начало. — Остальные взглянули на него. — Что? Прекрасное начало для байки, говорю. Сначала ты критикуешь нас за то, что мы скучны, а потом добиваешь… — Он запнулся. — Что? Вы ему верите?
Дэвид кивнул:
— Я тоже об этом слышал. От кого-то еще.
— И что? От этого оно становится правдой? — Херли встряхнул головой и потянулся к стакану. — Здесь все могут твердить одну и ту же ложь. От этого она не становится правдой.
Джек все еще не отводил взгляда от Колби:
— Что ж, пойдем и выясним. Если тебе так хочется чего-то настоящего, сложновыполнимого, честного, пойдем. Пойдем прямо сейчас и выясним.
— Почему? — спросил Колби. Никаких других слов ему не удалось выдавить.