Фантастические создания ,

Карты исчезли вместе с осами.

Их решили больше не делать. Те, кто учился среди ос, начали составлять меморандум и готовить первые независимые от Королевы и совета постановления. Чтобы защититься от будущих вторжений, было решено, что пчелиные отряды будут летать к границам земель и приносить домой доклады о том, что обнаружат.

Один из этих патрулей и обнаружил маленький улей в расщепленном вязе. Лежавшие в нем пчелы были мертвыми и хрупкими, Королеву среди них опознать не удалось. На складе не осталось ни следа меда; даже темный воск его стен был обглодан, даже ячейки с пометом были начисто вылизаны.

Но в последних нетронутых шестиугольниках разведчики нашли свернутые и запечатанные воском исписанные небрежным и не слишком разборчивым почерком страницы — это были слова революции.

Разведчики читали молча.

А потом…

— Пиши, — сказала одна пчела-разведчик другой.

И та начала писать.

Фрэнк Р. Стоктон

Грифон и Младший Каноник

^{Пер. С. Силаковой}

Впервые я прочел этот рассказ в детстве, и мне накрепко врезались в память его оптимистичность, мягкий юмор и отношения между двумя главными героями. Его автор, американский писатель-юморист Фрэнк Р. Стоктон, лучше всего известен благодаря рассказу «Невеста или тигр?»

Однажды в небольшой городок прилетел Грифон. Он решил там обосноваться и прибился к Младшему Канонику — местному священнику, которому было поручено помешать Грифону питаться горожанами. Зверь уверяет, что пока никого есть не собирается, потому что проголодается только к Равноденствию, но этот день все ближе и взволнованные горожане решают взять дело в собственные руки…

* * *

В одной далекой стране, в тихом городке, в старой-старой церкви, над огромными дверями была статуя большого Грифона, изваянная из камня. Древний скульптор выполнил свою работу очень тщательно, но созданная им фигура не радовала глаз. Голова у грифона была громадная, с широченной разинутой пастью и свирепо оскаленными зубами; большие крылья с острыми крюками и зубцами расправлены за спиной, две мускулистые передние лапы с выпущенными когтями выставлены вперед; задних лап у него не было. Торс переходил в длинный мощный хвост, свернутый кольцами, — на нем грифон сидел, и торчащий кончик хвоста, увенчанный зазубренным шипом, достигал основания крыльев.

Очевидно, скульптору (а может быть, заказчикам) скульптура нравилась, ибо ее маленькие копии, тоже из камня, украшали боковые стены в нескольких местах на небольшой высоте, так что люди могли легко их рассмотреть и призадуматься над необычайным сложением этих существ. На стенах церкви с наружной стороны было множество других скульптур: и святые, и мученики, и гротесковые человечьи головы, и звери, и птицы, и прочие существа, которых мы перечислить не можем, ибо никто доподлинно не знает, кто они такие, — но не было более примечательных и интересных скульптур, чем огромный грифон над дверями и маленькие грифончики на боковых стенах.

Очень, очень далеко от этого городка, посреди мрачной пустоши, почти неведомой людям, обитал тот самый Грифон, чье изваяние возвышалось над входом церкви. Вероятно, древний скульптор однажды случайно увидел диковинное существо, а после изваял из камня по памяти. Грифон ничего об этом не знал, пока, спустя несколько сотен лет, не услышал то ли от птицы, то ли от какого-то дикого животного, то ли еще каким-то способом — теперь это уже невозможно выяснить, — что в старой церкви далекого городка есть его подобие. Надо сказать, что этот Грифон не имел никакого понятия о собственной внешности. Зеркала ему никогда не попадались, а реки в местах, где он жил, были такими бурными и яростными, что невозможно было отыскать тихую заводь, которая отражала бы хоть кого-нибудь, кто в нее гляделся. Судя по всему, Грифон был последним в своем роду и никогда не видывал других Грифонов. Потому-то, прослышав о своем каменном изображении, он решил добраться до старинной церкви и узреть своими глазами, что же он за существо. Он покинул свою дикую мрачную пустошь и летел без передышки, пока не прибыл в края, где живут люди. Его появление в небе вызывало ужас, но Грифон нигде не приземлялся, а летел размеренно и ровно, пока не добрался до предместий городка, где над дверями церкви находилось его изваяние. Здесь-то, под вечер, он опустился на зеленом лугу у ручья и прилег на траву отдохнуть. У него устали крылья, ибо таких дальних перелетов он не совершал лет сто, самое малое.

Весть о его появлении быстро разлетелась по городу, и жители, почти обезумев от испуга, разбежались по домам и заперлись на все засовы. Грифон громко закричал, призывая к себе кого-нибудь, но чем дольше он звал, тем сильнее люди боялись показаться. Наконец он заметил двух батраков, которые торопились домой по полям, и грозным голосом велел им:

— Стойте.

Батраки не решились ослушаться и, дрожа, замерли на месте.

— Что с вами всеми такое? — воскликнул Грифон. — Разве нет в вашем городе человека, у которого хватит храбрости поговорить со мной?