– Произнести текст, – скомандовала Чизара. Из телефона раздался привычно бесстрастный голос.
«Рой. Уже. В. Кембрии».
Глава 44
Анонимус
Тибо шел по коридору, срывая со стен семейные фотографии в рамках. Ему даже не нужно было смотреть, что он делает, – он столько раз мысленно проделывал это в приступах ярости и разочарования, когда весь его дзен ничем не мог помочь.
– Что ты делаешь? – Клип остановилась в дверях. Он чувствовал ее внимание, словно яркие призраки или всполохи вокруг него.
– Нужно это исправить, – ответил он.
– Что бы ты ни делал,
– Подумать? Сколько лет я уже об этом думаю. Понимая, что в какой-то момент мне придется стереть самого себя, так же как семья стерла меня из памяти четыре года назад. Мне придется исчезнуть, ради их же спокойствия.
– У нас сейчас нет времени на это, – сказала Клип. – Если Рой на самом деле в городе, все сейчас в панике!
– Если хочешь, иди и помоги им. А мне нужно закончить здесь. – Тибо пошел дальше, снимая со стены студийную фотографию всех трех братьев и размытый снимок его самого с призом, полученным за знание французского языка, когда ему было двенадцать лет.
Его отец вышел из кухни и встал рядом с Клип, сконцентрировав на Тибо внимание, словно мощную струю из пожарного шланга. Он что, специально выбрал этот момент, чтобы наконец увидеть сына?
– Какого черта ты заявился домой и заставил плакать свою мать!
Клип не помнила себя от возмущения. Она готова была броситься на защиту Тибо, но тут…
Резким взмахом руки Тибо отсек внимание отца, хотя оно и не исчезло полностью.
– Все в порядке, отец, – холодно сказал он. – Я уже ухожу.
Раздражение отца утихло, и еще одного движения руки Тибо было достаточно, чтобы гнев в его глазах потух, и он медленно вернулся в кухню:
– В чем дело, дорогая? Почему ты так расстроилась?
Ощущение было такое, словно ты умер и наблюдаешь, как весь мир продолжает жить без тебя.
– Тибо, – сказала Клип, – не делай этого сейчас, когда тебе больно.