– На собрании «Круга ясности» ты думала о матери. А теперь я хочу, чтобы ты подумала о себе самой. О том, что́ может отправить тебя по пути, который избрал Квинтон Уоллес. Внутри тебя таится голод. Я хочу, чтобы ты по-настоящему задумалась о себе как о Рое.
Келси перевела взгляд на дорожку. Думать о таком даже ради забавы казалось постыдным. Но она должна заставить его понять. Если она смогла сделать выбор не быть Роем, то и Пайпер может изменить решение.
Как и Оливер – он может сделать выбор и вмешаться. Настоять на своем.
– Я хорошая, – сказала она. – Я не убийца.
– Быть хорошей или плохой, – ответил Оливер, – это не разовое решение. Как и прощать кого-нибудь.
Она хотела возразить, но вдруг почувствовала это – появление ясности. Ее опять захлестнула волна понимания, и на этот раз она была ужасной.
Келси увидела внутри себя голод, там, где он был всегда. Гнев на то, что ее бросили. Она увидела, как ее сила тянется к друзьям Оливера, стремясь сделать их своими. Сделать их голодными и опасными.
И, что хуже всего, она увидела собственные подавленные воспоминания о собрании анонимных алкоголиков – как она была частью Роя, подлинным центром всей той ярости, разрывающей на куски полисмена Дельгадо. В те мгновения она испытывала чистейшее проявление своей силы, была воплощением своей сущности.
Это тоже она.
Келси издала болезненный стон, у нее подогнулись колени. Остальные отшатнулись, захваченные петлей обратной связи. Они все ощутили это с совершенной ясностью – каково быть ею, Роем. Обнажилась вся ее внутренняя чернота.
Это нечестно. Она так старалась, борясь с Квинтоном Уоллесом. Сражалась с этим существом. Цеплялась за то, кем и чем она на самом деле была. Цеплялась за…
– Зара, – прошептала она.
И поняла еще кое-что: она не одинока. У нее есть человек, за которого она держится, которого никогда не было у Квинтона Уоллеса. Даже если Чизара не нуждается в ней так же сильно.
Келси снова стала собой. Петля обратной связи вокруг нее исчезала.
– Я прошла проверку? – тихо спросила она.
– Это была не проверка, а напоминание.
– О чем? О зле внутри?
– Не зле. – Оливер отвернулся. – Келси, я тоже поступал плохо. У меня такая же сила, как и у Рен. Я похищал узнавание и понимание. Но я все время с этим борюсь. Если мы собираемся столкнуться с таким самолюбием, как у Пайпер, ты должна быть готова к борьбе.
Келси кивнула.
– Мне есть за кого сражаться.