Жатва

22
18
20
22
24
26
28
30

— Это почему же? — в глазах Карины отобразилось чувство обиды, она ощутила себя лишней на этом празднике жизни.

— Потому что ты и так приглашена по умолчанию, по причине моей глубокой симпатии к тебе, — взяв галантно руку Карины и поцеловав, заглянул в глаза девушке Айдар.

Радости Карины не было предела.

* * *

— Эх, жду не дождусь сегодняшнего вечера! — подперев подбородок, произнесла мечтательно Карина, сидя за барной стойкой.

— А ты не забыла про уговор? — решила спустить с небес на землю подругу Арина, подходя к барной стойке с подносом грязной посуды, её губ коснулась ироничная улыбка.

— Бли-ин, не напоминай! — поморщив нос, ответила Карина, представив, как её чистые ручки будут касаться тряпки, которая моет грязь с улицы, плевки, объедки — на ней же уйма заразы! Фи! Девушку пробил озноб от омерзения.

— Уговор дороже денег! — ёрничала Арина и проследовала на кухню.

Карине ничего не оставалось, как выполнить условия договора, хотя про себя она ругалась и желала всех благ подруге.

Ваник Ашотович никак не мог налюбоваться на поставленное стекло, которое разбила неудачно влетевшая птица, и даже почти не возмущался: «чего так дорого?» Вообще он день или два назад это уже делал, и, видно, просто надоело. Правда, потом ему Женька принёс счёт от поставщика продуктов, и ругань возобновилась с новой силой, аж сидящий подле окна посетитель подавился чаем.

— Нет! Ну, вы видели?! А? Да если так продолжится, то мне придётся закрывать кафе и вернуться на родину овец пасти! — тряся бумажкой перед лицом, кипел Ваник Ашотович.

— Не думаю, что всё настолько плохо, просто странный мор домашнего скота поколебал цены, — успокаивающим тоном ответил Женька.

— Ага, эти вонючие фермеры жлобятся прививки делать своей скотине, поэтому она и болеет покатом — а мне плати в три дорога! Тьфу! Ещё этот химзавод с его утечкой и этой птичьей напастью! А у меня под окном всю ночь какой-то сумасшедший орал про конец света, видите ли, иконы заплакали — а это верный признак, — активно жестикулируя, ругался Ваник Ашотович и хмурил кустистые брови, чем нагонял на лоб уйму морщинок и казался старше.

— Да уж… Эта неделя для нашего городка выдалась весёлой! — согласился Женька, отводя бушующего начальника в его кабинет, чтобы не пугать посетителей, благо было утро, и их пока мало.

С кухни донёсся оглушительный грохот, подозрительно напоминающий звон разбитой посуды.

— Ну что там ещё! — проследовал в сторону кухни, ворча, Ваник Ашотович.

Женька тяжело вздохнул и последовал за ним. Какое-то нехорошее предчувствие пробиралось в душу юноши. Ещё и мигрень усилилась и принесла за собой приступ тошноты. Парню ничего не оставалось, как терпеть, ожидая действия лекарства. Ещё нужно было умудриться принять его незаметно.

Ваника Ашотовича основательно отвлекла Наринэ, это она была зачинщицей шума. Бедная женщина выронила поднос с только что приготовленной для клиента едой. Причина такого поступка — не гнев, обуявший внезапно душу женщины, или неуклюжесть, а редкое небесное явление.

Наринэ приготовила и поставила тарелку с едой на поднос, как увидела в окно странную яркую вспышку. Любознательность её одолела, и она решила одним глазком взглянуть на причину подобного явления, а потом отнести в зал заказ. Немолодая женщина вышла на крыльцо заднего двора, и её взгляд зацепила потрясающая и в то же время ужасная картина. На недавно чистом небосводе сейчас грациозно плыла яркая вспышка, то ли это комета пролетала слишком близко к Земле, то ли происходило крушение самолёта, так можно было бы предположить неопытной в подобном кухарке. Цвет, которым это явление было окрашено, был таким, словно из тысячи растерзанных тел разлилась кровь и подарила небесам алый оттенок. Натруженные руки Наринэ затрясло, пальцы непроизвольно разжались и поднос полетел под ноги. Она стала молиться, животный ужас накатил на её сердце.

— Что опять случилось?! Ах ты, растяпа! Я тебе за что плачу? Что бы стояла, как вкопанная, и баклуши била?! — ругался на жену Ваник Ашотович, ураганом проносясь через кухню и вылетел на крыльцо.

Женщина в немом ужасе показала дрожащей рукой на небо.