Собрание птиц

Но остальные, казалось, поняли все.

– Шиповник был цветком Фионы, – тихо произнесла Эмма. – Она могла выращивать усыпанные цветами кусты, даже не замечая этого. Иногда плети вырастали из земли там, где она проходила.

У меня закружилась голова, стало нечем дышать.

– Ты хочешь сказать, что…

Енох взглянул на лианы.

– Только она могла сделать нечто подобное.

– Боже мой, – пробормотал Хью. По его щекам катились слезы. – Она жива.

Эмма обняла его, и он уткнулся головой ей в плечо. Казалось, он одновременно готов лопнуть от счастья и умереть от горя.

– Она у них. Она у них. Любовь моя. О боже!

– Мы освободим ее, Хью, – пообещала мисс Сапсан. – Даже не сомневайтесь.

Глава восьмая

Нам предстояло покинуть место аварии на вертолете американцев – он был достаточно большим, чтобы вместить нашу группу, и представлял собой самое быстрое средство передвижения. Но пришлось подождать некоторое время, пока американцы готовились к отлету. Мы смертельно устали и были грязны, как бродяги. Забыв о том, что нужно привести в порядок одежду, мы рухнули на землю около машин «скорой помощи». Мисс Королек удавалось каким-то образом удерживать полицию на расстоянии – возможно, при помощи наспех состряпанной истории или, скорее всего, вовремя проведенного стирания памяти. Только Ламот еще держался на ногах. Он расхаживал туда-сюда, не в силах скрыть волнение, пока мисс Кукушка и мисс Сапсан пытались облегчить страдания Эллери: смачивали ее лоб каким-то бальзамом и капали что-то в здоровый глаз. Пустая глазница, прежде скрытая повязкой, теперь была не видна из-за падавших на лицо длинных волос. Белый червячок высунулся из седых прядей; я с содроганием отвернулся к друзьям, но нехорошее ощущение где-то в желудке только усилилось.

Я понял, что Хью близок к истерике. Эмма и Енох старались его успокоить, но, судя по всему, потрясение было слишком велико, и никакие уговоры на несчастного не действовали. Наоборот, ему становилось только хуже, и он снова начал рыдать. Я поднялся и шагнул к ним, но в этот момент Эмма привлекла Хью к себе, обняла и начала что-то шептать ему на ухо. Я приблизился, но она взглядом остановила меня – посмотрела на меня поверх его плеча, прищурилась и беззвучно произнесла: «Я сама с ним разберусь».

И я отошел.

Я ненадолго остался в одиночестве, почувствовал себя бесполезным и никому не нужным, но неожиданно это чувство ненужности принесло мне облегчение. Усталость, о которой я пытался забыть, внезапно навалилась на меня; в голове клубился туман, несмотря на все мои старания сохранять ясность мысли. Я привалился к ближайшей полицейской машине и, чувствуя, как медленно, но верно сползаю вниз, уставился на мисс Кукушку, которая расхаживала вдоль дороги. Она, как ни в чем не бывало, стирала память тем нормальным, застрявшим в пробке, которые проявляли к нам повышенный интерес. Я едва не рассмеялся. У меня закружилась голова.

А потом, совершенно неожиданно, раздался голос.

– Приятно снова тебя увидеть.

Волосы у меня на голове встали дыбом, я оцепенел. Голос был певучим, дразнящим, мягким и одновременно злобным – и странно знакомым. Я обернулся, огляделся по сторонам, но никого не увидел.

Снова голос:

– Итак. Ты не рад?