Встряска мне пригодится.
Львиную долю оставшегося времени полета я целенаправленно пытаюсь напиться. Я знаю, что не стоит так поступать, если летишь в герметичной кабине: обезвоживание, похмелье будет хуже, но мне плевать.
Где-то рядом с Исландией просыпается Рамона, рычит на меня за то, что я загрязняю ей кору головного мозга своими коктейлями, но то ли я сумел забаррикадироваться от нее, то ли она решает дать мне выходной на плохое поведение. По пьяни я играю на планшете в «Quake», потом мне становится скучно, и я засыпаю, читая меморандум, описывающий мои обязанности по амортизации и списанию оборудования согласно правилам экономного расходования бюджетных средств на проведение полевых операций. Не хотелось бы оказаться на допросе у Ревизоров из-за неправильно заполненного бланка PT-411/E, но эта тягомотина наверняка окутана полем отупения, так что стоит мне посмотреть в текст, как веки закрываются, словно переборки.
Я просыпаюсь за полчаса до посадки. Голова раскалывается, на языке явно умерла какая-то особо нечистоплотная мышь. Сверкающая дуга Махо-Бич ограждена стеной отелей: море невероятно синее, как ошибочка в химической лаборатории. Спускаясь по трапу на бетонное полотно рядом с терминалом, я точно выхожу в раскаленную печь.
Половина пассажиров – пенсионеры, остальные – фанатики-серфингисты и полоумные аквалангисты, будто собравшиеся на кастинг в следующую серию «Спасателей Малибу». Штурмовой взвод похмельных чертиков носится вокруг на крошечных реактивных ранцах и отчаянно рубится в поло у меня на черепе резиновыми клюшками. Здесь два часа дня, около шести утра в Дармштадте, и я летел около двенадцати часов: деловой костюм, в котором я хожу с заседания в отеле «Рамада», кажется каким-то задубевшим, словно превратился в экзоскелет. Чувствую я себя, прямо скажем, дерьмово – так что я испытываю огромное облегчение, когда вижу на выходе жилистого старика с картонкой «ГОВАРД – СТОЛИЧНАЯ ПРАЧЕЧНАЯ».
Я иду к нему:
– Здравствуйте. Я Боб. А вы?..
Он разглядывает меня с головы до ног с таким видом, будто только что отодрал меня от своей подошвы. Я тоже к нему присматриваюсь. Ему около пятидесяти, он очень типичный англичанин – в позднеимперском, пропитанном джином стиле: легкий костюм, армейский галстук и блестящие от воска усы создают впечатление, что он только что вышел из фильма от «Merchant-Ivory».
– Мистер Говард, предъявите удостоверение.
– Ой.
Некоторое время я роюсь в карманах, наконец нахожу его и показываю. У него дергается щека.
– Хорошо. Я Гриффин. Следуйте за мной. – Он поворачивается и идет к выходу. – Вы опоздали.
Опоздал? Но я же только что прилетел! Я трусцой бегу за ним, пытаясь не врезаться в какую-нибудь стену.
– А куда мы идем?
– В отель.
Я выхожу за ним на улицу, и Гриффин решительно поднимает руку. Рядом останавливается старый, но ухоженный «Jaguar XJ6», водитель выскакивает наружу, чтобы открыть дверь.
– Садись.
Я чуть не падаю на сиденье, но успеваю обхватить кейс руками, чтобы спасти ноутбук внутри. Гриффин захлопывает за мной дверцу, занимает пассажирское место впереди и звонко стучит по приборной доске:
– В «Скай-Тауэр»! Живо!
Я ничего не могу с собой поделать: глаза у меня закрываются. День выдался долгим, а сон на борту самолета не слишком меня освежил. Когда машина выезжает на недавно отремонтированную дорогу, голова у меня начинает кружиться. Здесь невыносимо жарко, несмотря на включенный на полную мощность кондиционер, и я просто вырубаюсь. Буквально через несколько секунд (по крайней мере, мне так кажется) мы тормозим перед большой бетонной коробкой, и кто-то открывает дверцу с моей стороны.
ebooksa