– Вам сообщили, зачем я здесь? – нерешительно спрашиваю я.
Он рычит так громко, что я чуть не подпрыгиваю.
– Разумеется, мальчик мой! За кого ты меня принимаешь? За какого-нибудь вашего крючкотвора из-под Уайтхолла? – Он сверлит меня гневным взором. – Помоги тебе боже и помоги боже нам обоим, потому что дома нам никто не поможет. Дьявол, что за белиберда.
– Белиберда?
Я стараюсь сделать вид, будто понимаю, о чем он говорит, но голос у меня слегка дрожит, и после многочасового перелета я не в своей тарелке.
– В зеркало посмотри!
Он разглядывает меня с головы до ног с явным неодобрением или даже легким презрением, что хуже.
– Вот это белиберда. Надел костюм за две гинеи и кроссовки! Господи боже, да ты похож на хиппаря, который пришел на работу устраиваться, не знаешь даже, куда запропастилась твоя группа поддержки, а тебе ведь предстоит забраться в карман к Биллингтону!
В общем, говорит он примерно как циничный младший братишка Энглтона. Я знаю, что нельзя срываться, но это уже слишком.
– К вашему сведению, я не спал около тридцати часов. Проснулся в Германии, оставил позади шесть часовых поясов и полный зал плотоядных зомби, которые хотели пожевать мой мозг. – Я залпом выпиваю стакан воды. – И я не в настроении слушать эту чушь.
– Не в настроении? – его смех отрывистый, как лай лисицы. – Так ложись в кроватку без обеда, мальчик мой. Ты не в Лондоне, я тут не буду терпеть капризы расхлябанных желторотых неумех. – Он ставит стакан на стол. – Слушай, давай проясним одну вещь до кристальной прозрачности: это моя территория. Нельзя прилететь сюда, все обгадить, громко крякнуть и улететь обратно, чтобы я потом убирался. Пока ты здесь, будешь делать только то, что я тебе скажу. Это тебе не учебная тревога и не Голландские Антилы, и я тебе не позволю разнести мой пункт по щепочкам.
– Что? – качаю головой я. – Кто сказал, что…
– А говорить и не надо, – с тяжелым сарказмом перебивает он. – Ты появился через шесть часов после «молнии» от какого-то пердуна в Ислингтоне, который изволил сообщить, что тебе разрешено использовать местные ресурсы, а мне предписывается оказывать всяческое содействие и так далее. Если ты потревожишь врага, через шесть часов будешь валяться мертвый в канаве, а мне придется месяц строчить отписки. Это тебе не Кэмден, а я – не консьерж в гостинице. Я – спецуполномоченный Прачечной по Карибам, и если ты на моем участке оступишься, все гончие Преисподней сорвутся с цепи, так что лучше этого не делай, мальчик мой. Пока работаешь на моем пункте, ты спрашиваешь у меня разрешения, даже если захочется перднуть. Иначе я тебе новый сфинктер приделаю. Для твоего же блага. Это ясно?
– Вполне.
Я снова его разглядываю.
– А о каком враге идет речь? – уточняю я.
Мне, конечно, хочется сказать: «О каком враге ты тут говоришь, дивный ты человек?» – но, думаю, тогда он опять примется на меня орать. Гриффин недоверчиво смотрит на меня.
– Хочешь сказать, что тебя не инструктировали о враге?
Я качаю головой.
– Что за белиберда. Это же Карибы: кто тут главный враг? Туристы! Шатаются тут, заходят в казино и кафе, а что ты видишь? Туристов! Половина из них – янки, и примерно половина из них – подсадные утки. Ладно, не половина, положим, один из сотни тысяч. Но мы тут в двух сотнях миль от Кубы, а значит, они все время пытаются отсюда забросить что надо под нос генералиссимусу. И с контрабандистами тоже не водись. Здесь отмывают деньги, здесь проходит главный трубопровод, по которому наркотики идут через Кубу в Майами, и тут полиция лезет в уши с мылом, а потом еще враг пытается из нас сделать фон для своих дурацких вуду-шмуду. – Он качает головой и смотрит на меня. – Так что внимательно следи за туристами. Если враг пришлет убийцу, чтобы надрать тебе зад, он прикинется туристом, помяни мое слово. Тебя точно не инструктировали?
ebooksa