Левиафан даже комментировать это не стал. Он пошарил по карманам в поисках ручки и бумажки – свалиться с приступом из-за создания такой мелочи совсем не хотелось. Ручка нашлась, а вот бумажка… Подумав, Левиафан выудил листок из стопки ритуальных схем. В конце концов, они почти перенесены на пол, а значит, ему уже не нужны. Во всяком случае, не все.
Он присел на сотворённое вчера кресло, пару минут подумал, а потом стал быстро писать. Каждый искуситель немного драматург, так что выдать стандартные фразы ему не составляло никакого труда. За сотни лет в голове формируется что-то вроде справочника с шаблонами «Как завоевать доверие». А уж дальше пусть Антон включает свой актёрский талант.
Готово. Левиафан быстро пробежал глазами по тексту, щёлкнул ручкой, пряча её в карман. Посмотрел на Антона и Тима – призрак продолжал цеплять двоедушника, а тот смотрел на него уже не с подозрением, а так, словно вот-вот улыбнётся. Позади маячила высокая фигура Марка, которого Тим то и дело хлопал по плечу, словно и он участвовал в разговоре, и внезапно они все показались Левиафану такими… нереальными. Эфемерными. Словно… мёртвые. Или словно это Левиафан был мёртвым, а они все – живыми. В сущности, есть ли разница?
Точно во сне, он встал и протянул Антону листок. Очень хотелось пойти и окунуть голову в воду, пока его совсем не затянуло, но… не при них же! Антон уткнулся в листок, чуть прикусив губу и время от времени косясь на демона.
– Давайте, солнце уже высоко, – Левиафан быстро вытряхнул одну из сумок, кинул в неё сотворённый из воздуха кошелёк с суммой денег, ровно такой, чтоб хватило на еду и гостиницу, если компашка решит поспать ночь на кроватях. Потом добавил шприц и три ампулы транквилизатора – хватит на следующую ночь. Если Антон захочет, он, конечно, может рассказать мальчишкам о проклятии, это его дело. Массовая культура уже достаточно обелила оборотней, чтобы детишки прониклись к нему сочувствием, а не страхом. Но превращаться лучше во сне.
– Э, дедушка босс, – Тим осторожно коснулся его плеча. – Можно поговорить? Наедине.
Он выразительно мотнул головой в сторону двоедушника. Левиафан слегка удивился, но кивнул. Они вышли к морю, и демон очертил в воздухе купол тишины.
– Ну что? Только скорее.
– Этот волчара… он мутный. Пялится на всё, вопросы задаёт, подозревает.
– И? К чему ты клонишь?
– Он вас предаст, – прямо заявил Тим.
– Я знаю.
Левиафан действительно знал. Звери не любят Падших, и в Антоне этого зверя ровно половина. А вот ангелов очень даже любят, так что… Мальчишки ведь будут говорить, и Филипп наверняка больше, чем Оскар. Расскажут страшную историю о том, как трое убийц ворвались в их дом, застрелили дядю… И если Левиафан всё правильно рассчитал, то двоедушник протянет до последнего – всё-таки демон внушал ему определённый страх, да и награда была больно уж лакомой. Но потом… до того, чтобы вести в ловушку доверяющих тебе детей, надо ещё дорасти. Антон – не дорос. Одноразовый, так сказать, агент. За миг до конца передумает. И, честно говоря, Левиафан даже особого сожаления при этой мысли не чувствовал.
Однако услышать предупреждение от Тимми… почти приятно.
– Поэтому ты и полетишь с ним. Следи издалека, если заметишь сомнения – осторожно надави. Только осторожно, ладно? Ты… молодец. Главное, чтобы он подвёл их как можно ближе к этому месту.
Тим кивнул и вдруг стал очень серьёзным. Почти как в тот день, когда обещал Левиафану защитить его от Вика.
– Слушайте, а… может, ну их всех нафиг? Пацаны, оборотни, ангелы… Вам оно надо? Всё с самого начала пошло по… дерьмово, короче, пошло, и предчувствие насчёт конца у меня тоже отстойное. Знаю, план, всё такое, но, может, есть другой способ, без этого, без пацанов? Честное слово, со святой водой в Германии было проще!
Вот, значит, как…
Левиафан медленно вытянул руку и упёрся в камень, не глядя на призрака. Внутри что-то вздрогнуло и со звоном оборвалось, и честное слово, он всё надеялся, что однажды привыкнет к этому ощущению.
– Не заставляй меня сомневаться ещё и в тебе, Тим, – тихо ответил он и, развернувшись, пошёл назад. Наверное, следовало добавить ещё хоть парочку угроз, но в ушах назойливо звенело, и мысли не желали облекаться в слова.
ebooksa