– Ещё слово, и твоё первое задание станет последним! – в голосе старшего послышались жёсткие нотки. Он добавил, вроде и с насмешкой, но не сумел скрыть сквозившей в голосе тоски: – Слышь, не балуй! Много вас таких, молодых да рьяных. Любовь им подавай. Курсы сначала по спецподготовке пройдите, как любить правильно…
Стажёр зыркнул на Первого и решил не усугублять. Интересный он, Первый. Но неохота в душу лезть. Тем более на первом задании. Может, когда-нибудь.
Первый медленно, но с видимым усилием проводил руками над телом Ники. Кровь с одежды девушки исчезала.
– Давай! Что стоишь?! Пора!
Помощник простёр руку над открытой раной и аккуратно отпустил шарик.
Шарик медленно опустился в грудь девушки, рана начала затягиваться на глазах. Первый продолжал работу. Кожа Ники больше не была безжизненно-серой, на бескровных щеках появился румянец.
– Уф, удалось, – старший совсем по-земному вытер лоб. И робко улыбнулся.
Ника выглядела абсолютно нормально. Казалось, девушка просто спит, спокойно и безмятежно. Внезапно она улыбнулась. Это выглядело так нежно и трогательно!
– Во даёт! – восхитился Второй, но, заметив, с каким выражением смотрит на неё Первый, быстро добавил: – Домой?
– Да. Отправим её домой.
– Время?
– Тридцать первое декабря, двадцать три часа тридцать минут. Возьмём с запасом. Надо успеть перехватить охотников. Двадцать-двадцать пять земных минут роли не сыграют.
– Хорошо. Готовлю. А эти…
– Перехватим группу в прошлом. А там, – Старший показал пальцем в сияющее звёздами небо, – уже в курсе, что десант потеряли. Ушли они, ну и ладно. Главное, что с пустыми руками.
Если бы кто-нибудь в новогоднюю ночь забрел далеко в лес, например, за ёлочкой, то внезапно мог наткнуться на абсолютно обугленную местность, висящую в воздухе улыбающуюся спящую девушку и двоих обыкновенных мужчин, один из которых закрывал старенький чемоданчик, а второй вручную сосредоточенно переводил назад стрелки на старых-престарых настольных механических часах производства этак начала двадцатого века.
***
…Девушка потянулась за пледом, укрыла босые ноги. И снова замерла, склонившись над чашкой. Но не пила, не хотела. Просто не хотела ничего.
Застыв, едва дыша, Ника возвращалась в то немыслимое ощущение, которого, как ей раньше казалось, просто не могло быть! Пережить ещё раз и ещё – мысленно. До мурашек, до стона, до улыбки, которую не сдержать. Постараться принять.
Бывает такое? Бывает. Бывает!..
Просто счастье порой слишком острое, чтобы поверить в него сразу. К нему надо вернуться снова и снова, прочувствовать. Понять, что оно твоё и никуда не денется. И, когда это осознаешь, мир становится тоненьким, звенящим как колокольчики полевые, наивным и чистым, как в детстве. Как паутинка летним утром – прозрачным и невесомым. Только росинки на ней слёзками радости.
ebooksa