Утопия хаоса

— Коль ждут дела-делишки, так надевай штанишки, — фальшивым тенорком пропело второе существо. — Даже полакомиться спокойно не дадут.

— Тебе бы только нажраться, — насупило брови первое. — Как на тебя действует грех чревоугодия.

— Раз я сам представляю грех, то и чревоугодие сидит во мне, как блоха в шкуре немытой собаки. Я — и есть скопище всевозможных грехов.

— Что нового? — еще более сурово сдвинулись мохнатые бровищи первого существа, а все его двенадцать пальцев нервно задвигались.

— О, столько всего! — второй готов был вспорхнуть бабочкой. — Голливуд поставил очередную серию «Межгалактической эпопеи». Спецэффекты — круче, чем в аду. Даже актеры не нужны. А сюжет такой: один афро-американец, гомосексуалист, со своей китайской напарницей, естественно, лесбиянкой, сражаются против космических монстров. В итоге этими монстрами оказываются русские спецназовцы.

— И это ты считаешь новизной? — удивилось первое существо.

— Как же?! Все повторяется до тошнотворной бесконечности, а люди воспринимают это как очередной шедевр искусства. Или вот еще: политики, по истечении срока служения народу, становятся банкирами. А банкиры — политиками.

— В чем тут новизна?

— В том-то и новизна: ничего не меняется.

Третье существо вдруг перестало смеяться, алчущий взор оторвался от костра и обглоданной жертвы и устремился в бездну пространства. Кирилл понял: рогатый смотрит на него!

Мальцев все-таки сумел оторвать взгляд от притягивающих как магнит жутких сцен и поспешил прочь из тоннеля. Синяя пелена сгустилась и будто окутала его. Не видно не зги! Кирилл с трудом находил дорогу к выходу. Вроде бы он должен быть рядом, но почему так долго идет?

Да он же повернул не в ту сторону. Как он мог ошибиться?..

Пелена сгустилась до предела. Кирилл ощутил себя слепым, бредущим наугад. Но сейчас-то он на правильном пути?

Кажется, опять не туда! Это он понял после того, как пробрел некоторое расстояние. Да что такое?! Срочно телепортироваться… Проклятье, здесь это невозможно!

Заколдованное место!

Взгляд снова упал на прозрачную стену: существо с унизанными перстнями пальцами, похоже, не собиралось отпускать от себя Кирилла.

— Поздно, парень. Любопытство погубило тебя! Хотя ведь предупреждали не заглядывать в этот тоннель.

Кирилл уже не мог отвести глаз, как ни старался, а рогатый ехидно продолжал:

— Жизнь — удивительная штука. Те, кого называют пособниками зла и безнравственности, носят вот такие дорогие перстни. И, наоборот: кто честен, тот часто и беден. Кажется, так говорят в Эдмините? В Архипориусе это звучит несколько по-другому: честному сложно достичь высоты положения. Но суть та же. Не здесь ли основной закон развития мира? Правит зло! Выходит, все в жизни перевернуто? И людям навязывают не те законы, не ту мораль? А кто перевернул Истину? Не Тот ли, кто изначально пошел на преступление, свергнув с трона истинного творца? Только реальность все расставляет на свои места.

Добро сочиняет небылицы о своей грядущей победе. Но кто станет утверждать, что пророчества Книги, на которую с таким упоением молятся, не есть величайший обман? Что битва закончится поражением того, кого добродетель так проклинает? И не скучно ли станет жить, случись подобное? Количество темных и светлых сторон в человеке далеко не равнозначно. Пороков больше! Они ярче, сочнее! Сколько сразу появляется динамики, экспрессии; настоящая феерия чувств! А Добро? Его любимое занятие — одеть вас в темные рясы и заставить ходить на исповедь, где вы раскрываете душу совершенно чужому человеку. А самая большая радость — покаяние за грехи, что порой и не грехи вовсе.