— Что за адвокат?
— Не поверишь! Цыган, но подкован на все сто!
— А про Марка и Леру спрашивал?
— Незнакомы.
Когда Молин уехал, Фёдор зашёл в комнату и бесцеремонно поинтересовался:
— Всё слышала? Хорошо, что не влезла… Да не притворяйся, знаю, что не спишь!
Зинка села в кровати, прикрывшись одеялом, и несчастным взглядом посмотрела на Кольцова. А тот продолжал свои расспросы:
— Давай рассказывай, что у тебя стряслось и что это был за порыв свести счёты с жизнью.
— Это к делу не относится! — отрезала Зинаида. — Выйди, пожалуйста… Мне одеться нужно.
— Одевайся, — согласился Кольцов. — Попьём чаю. Отец Серафим, поди, не заругает. И заодно подумаем, как действовать дальше.
Когда осунувшаяся Зинка сидела напротив Кольцова, поглаживая лейкопластырь телесного цвета, наклеенный поверх обработанных порезов, Фёдор повторил вопрос:
— Что случилось между тобой и Борисовым?
— Ничего. Просто я… Просто мне показалось, что он меня разлюбил.
Ответ получился таким неубедительным, что Фёдор поморщился.
— А ты камеры нашёл? — срывающимся от волнения голосом спросила женщина.
— Бли-ин! Так вот оно что! Вот я дурень! Надо было сразу догадаться! Борисов что-то увидел…
— И ты тоже видел?! — охнула Зинаида, и тяжёлые солёные слёзы градом ливанули из глаз. — Я не хочу больше жить… Мне стыдно…
Кольцов встал и с силой тряхнул рыдающую за плечи.
— Камеры нашёл, убрал… где надо… Скажи мне, чего ты боишься? Что тебе сказал Борисов? Это связано со слежкой? Если он в курсе видеослежки, зачем выдал себя? Что, чёрт возьми, он мог такого увидеть?! Почему ты не в состоянии с этим жить?! Отвечай! Отвечай сейчас же!.. Эй, напарница! Никаких секретов между нами!
Зинка плакала и отрицательно мотала головой, отказываясь разговаривать. Фёдор встал напротив окна.