– Как? – удивился вопросу Дмитрий Романович. – А как их всегда передают? Написал да отдал.
– Лунин подал вам докладную официально, через приемную, где она прошла через секретаря и была зарегистрирована. Мысль улавливаете? – Увидев изумленное лицо начальника областного управления, Реваев не смог сдержать улыбку, вот только выглядела она еще более печально, чем предыдущая. – У вас был очень хороший секретарь, Дмитрий Романович.
– Светка? – ошеломленно пробормотал Хованский.
Оказавшись, наконец, дома и выпроводив собиравшегося составить ему компанию Вадима, Лунин запер дверь и устало потащился в ванную комнату. Покрутив кран и стянув с себя грязную одежду, он полулежа устроился в ванне, с наслаждением ощущая каждым синяком, каждой клеткой кожи, как горячая вода, прибывая, вначале оживляет нервные окончания, на короткое время усиливая боль, а затем великодушно растворяет ее в себе. Наполнив ванну до краев и в очередной раз пожалев о ее слишком малых, особенно при его росте, размерах, Лунин некоторое время погружал в воду то одни части тела, то другие. Вначале он сидел, выпрямив ноги, давая возможность как следует прогреться коленям, затем сдвигался вперед, закидывая ноги на стену и погружаясь с головой в горячую, на пределе терпения, воду. Во всей этой терапевтической акробатике был один недостаток – она отнимала слишком много сил, поэтому после третьего погружения Лунин постарался устроиться так, чтобы в воде оказалась как можно большая часть его многострадального тела, положил голову на бортик и почти сразу уснул.
Проснулся он от того, что замерз. Сколько времени длился его сон, Лунин не знал, но вода успела остыть почти полностью. С трудом выбравшись из ванны, Илья поспешно вытерся, периодически охая, когда полотенце задевало особенно болезненный кровоподтек, закутался в толстый махровый халат и, все еще дрожа от холода, направился на кухню, где, к своему удовлетворению, обнаружил хоть и початую, но еще почти полную бутылку армянского коньяка – последнюю из нескольких, подаренных ему на День работника следственных органов. Наполнив бокал примерно на треть, Лунин залпом осушил его до дна, отбросив, как ненужные, подготовительные стадии, включающие обнюхивание коньяка и полоскание его во рту. Горячая волна пробежала по пищеводу, всколыхнулась в желудке, а затем плавно растеклась по всему телу… Лунин прислушался к ощущениям организма. Нет, не по всему. В ногах она затихла, едва дойдя до колен, да и в руках до кистей так и не добралась. Логика подсказывала, что для более эффективного воздействия ударную дозу препарата необходимо увеличить. Спорить с логикой Илья счел нецелесообразным, и после непродолжительных манипуляций с бутылкой на столе стоял, с одной стороны – наполовину полный, а с другой – наполовину пустой бокал.
Звонок в дверь прозвучал в тот самый момент, когда Лунин уже помог одной половине одолеть другую и теперь рылся в холодильнике в поисках чего-либо, что можно было бы отправить в рот, не заморачиваясь с жаркой или размораживанием. Еще не успев выйти из квартиры, Илья услышал звонкий, ни на секунду не прекращающийся собачий лай, а как только он открыл ведущую к лифту дверь тамбура, Рокси с разбегу взлетела к нему на руки.
– Я тоже скучал, – прошептал Лунин, чувствуя, как шершавый язык болонки один за другим облизывает все синяки на его лице.
– Я зайду? – сухо осведомился Хованский и, не дожидаясь ответа, прошел мимо Ильи прямо в квартиру.
Когда Лунин вместе с продолжающей осыпать его поцелуями Рокси вернулся на кухню, Дмитрий Романович уже сидел за столом и подливал коньяк в недавно опустошенный Ильей бокал. Молча достав из шкафа второй бокал, Лунин занял место напротив нежданного собутыльника.
– За Светку. – Генерал опрокинул коньяк в рот и обтер губы ладонью. – Не уберегли мы ее. Да, Илюшка?
– Вы, наверное, хотите сказать – я не уберег?
Третья порция коньяка упорно не хотела лезть в горло. Стиснув зубы, Илья зажмурился и с трудом проглотил ставшую отчего-то безвкусной жидкость.
– Ты? При чем тут ты? Лунин, твоя ошибка в том, что ты все еще думаешь, будто от тебя слишком много зависит. Хотя, может, это и неплохо. Мы ведь весь Плёс прошерстили. У этого умника были установлена камера возле пристани и еще две на крыше. Точнее, там целые комплекты были: камера, аккумулятор и передатчик сигнала. Все шло прямо ему на смартфон. Если бы он увидел какое-то движение, вертолет, к примеру, или катер, то убил бы обеих девчонок и ушел через болота. А то, что Светка погибла…
Оборвав фразу, Хованский встал и, сунув руку во внутренний карман пиджака, извлек из него небольшую ярко-красную записную книжку.
– Это я нашел у нее в бумагах, решил, что тебе стоит почитать, – блокнот аккуратно лег на стол перед Луниным, – там в основном о тебе. Или для тебя. Не знаю, как правильно.
Еще более аккуратно поверх блокнота Хованский положил небольшую, тускло поблескивающую полированным серым пластиком, флешку.
– Там всего один файл. Звуковой. – Генерал застегнул пиджак на все пуговицы и привычным жестом поправил галстук. – Вначале почитаешь, потом послушаешь.
Кивнув Лунину и потрепав за ухо все еще сидевшую у Ильи на руках Рокси, Хованский вышел из кухни. Спустя три секунды хлопнула входная дверь. Покрутив в руках флешку, Лунин выбрался из-за стола и осторожно поставил Рокси на пол. Подбежав к пустым мискам, болонка обернулась на хозяина и требовательно тявкнула.
Наполнив одну из мисок свежей водой и насыпав в другую хрустящих подушечек, Лунин сгреб со стола флешку вместе с блокнотом и отправился в гостиную. Там, плюхнувшись на диван, он погрузился в чтение, временами щурясь в попытке разобрать не всегда четкий почерк, а иногда просто закрывая глаза, чтобы осмыслить прочитанное.
ebooksa