Охота на Лунина

Спустившись на первый этаж, Лунин позвонил в одну из двухкомнатных квартир, окна которых выходили на сторону, противоположную выходу из подъезда. Жильцов квартиры Илья не знал, но был уверен, что близко знакомиться с ними и не потребуется. Сунув под нос удостоверение открывшему дверь молодому муж чине, Лунин попытался придать своему лицу то выражение, которое обычно делают, общаясь с подозреваемыми и свидетелями, герои полицейских фильмов, – агрессивное, властное, уверенное в себе.

– Следственный комитет, подполковник Лунин. У вас решетки на окнах есть?

– Нет, – пробормотал опешивший хозяин квартиры, который на глазах Лунина вдруг начал покрываться красными пятнами. Очевидно, бедняга решил, что нарушил какое-то новое, но несомненно суровое предписание властей, раз проверку его исполнения в столь поздний час осуществляет не какой-то там участковый, а целый подполковник следственного комитета.

– Очень хорошо, – успокоил его Илья, – мне нужно вашим окном воспользоваться.

– Окном? Каким? – еще больше растерялся мужчина.

– Любым, лишь бы я пролезть мог, – улыбнулся ему Лунин, – точнее, вылезть.

Оказавшись на асфальте, Илья задрал голову вверх. Он хотел было сказать глядевшему на него сверху мужчине, что, возможно, через пару часов ему надо будет проделать тот же путь, только в обратном направлении. Оценив высоту до подоконника, Илья нахмурился.

– Стремянка у вас дома есть?

– Стремянка? – в очередной раз изумился молодой человек. – Нет, стремянки у нас нет.

– Плохо, – осуждающе бросил Лунин и, уже более снисходительно, добавил: – Спасибо, вы нам очень помогли.

– Не за что, – пробормотал ничего не понимающий хозяин квартиры, захлопывая окно, но Илья его уже не слышал. Размашистым широким шагом он стремительно удалялся от своего дома, от своего двора, в котором среди прочих стояла и машина с ничего не подозревающим сотрудником отдела наружного наблюдения.

Вернулся Лунин довольно поздно, уже за полночь. Он медленно шел вдоль заполнявшей двор вереницы машин, сунув руки в карманы и делая вид, что смотрит себе под ноги. На самом деле Илья пытался заметить хоть какое-то движение за темными стеклами автомобилей, но так ничего и не увидел. Подойдя к своему подъезду, под козырьком которого ярко горел светодиодный плафон, Лунин обернулся. Несколько мгновений он стоял, подняв лицо к небу, потом разочарованно вздохнул. Облака, едва начавшие появляться на небосклоне во время его прогулки по парку, за несколько часов многократно увеличились в размерах, слились воедино и превратились в одну огромную тучу, затянувшую звезды непроглядной пеленой. Луна еще силилась показать свое лицо ночному городу, но с каждой минутой ее серебристый диск превращался во все менее заметное бледное пятно, постепенно исчезающее в далеких раскатах, возможно, последней грозы уже ушедшего лета.

В салоне одной из стоявших у соседнего подъезда машин что-то блеснуло. Илья знал, что именно. Он был уверен, что сидящий в машине человек увидел его, Лунина, приближение к подъезду и теперь спешно звонит руководству, чтобы доложить пренеприятное известие: объект наблюдения из-под этого самого наблюдения на какое-то время выбывал, но вот куда и насколько, этого наблюдатель не знает. А вот он, Лунин, теперь знает. Знает машину, в которой сидит оперативник. Конечно, завтра ее могут сменить, но если он прямо сейчас зайдет в подъезд, а не будет, как дурак, таращиться на белый «рено-сандеро», то, скорее всего, машина останется прежней. В ней просто сменится наблюдатель.

Лунин еще раз вздохнул, теперь удовлетворенно. Да, теперь он знает. Он вообще много всего узнал за последние несколько часов.

– Еще бы понять, что нам со всем этим знанием делать, – пробормотал Илья, заходя в подъезд. Ну ничего, утро вечера мудренее. Утром он наверняка что-нибудь придумает.

* * *

Утреннее сентябрьское солнце греет слабо. Лениво взбираясь по небосклону, оно всем своим видом дает понять – лето кончилось. Да, еще будут теплые дни, да, еще можно будет побаловать себя вылазкой на природу с пивом и шашлыками, да, в выходные еще можно будет погонять на велосипедах вдоль набережной, но лета, во всяком случае в этом году, уже не будет. А значит, надо постепенно привыкать к тому, что солнце будет все ленивее выполнять одну из двух своих функций и постепенно, на неопределенное время, вовсе откажется от второй. Говоря проще, светить оно будет меньше, а греть перестанет совсем.

Пока же светило еще не вконец обленилось. Его мягкие золотистые лучи ложились прямо на лицо встречающей рассвет девушке. В их свете были отчетливо видны ямочки на загорелых щеках, небольшой, чуть вздернутый нос, зеленые, широко распахнутые глаза, словно с удивлением разглядывающие поднимающийся все выше и выше солнечный диск. Всякий человек знает, что на солнце, пусть даже утреннее и сентябрьское, смотреть крайне вредно, можно даже сказать, опасно для зрения. Но почему-то ни один из стоящих поблизости мужчин не посчитал нужным сказать об этом уставившейся на солнце миниатюрной брюнетке. Хотя, говоря по правде, даже если бы кто-то из них это и сделал, вряд ли бы его слова произвели на девушку хоть какое-то впечатление. Впечатление на нее не мог произвести уже никто и даже ничто.

Маленькая брюнетка была уже несколько часов как мертва. По предварительному мнению эксперта, она была убита девять или десять часов назад, то есть в интервале с десяти до одиннадцати часов вчерашнего вечера. В том, что она была убита, никто из присутствующих не сомневался. В пользу этого заключения говорили сразу несколько обстоятельств. Прежде всего, девушка была связана. Хотя, возможно, правильнее было бы сказать – привязана. В этом вопросе мнения присутствующих расходились. Некоторые даже полагали, что в акте осмотра следует записать, что она была связана, а затем привязана к покосившемуся деревянному столбу, имевшему основным своим предназначением служить опорой линии электропередач, уходившей в небольшой дачный поселок на юго-восточной окраине города. Одежда девушки была в крови, это обстоятельство тоже свидетельствовало в пользу криминальной версии всего происшедшего. Но самым весомым, равно как и самым бросающимся в глаза обстоятельством было то, что голова несчастной была отделена от тела и теперь висела в воздухе примерно в полуметре над телом, едва заметно покачиваемая из стороны в сторону свежим утренним ветерком.

– Рот вы у нее проверяли? – обратился к эксперту полковник Изотов, приехавший на несколько минут позже дежурной следственной группы.

– Нет еще, пока только зафиксировали место преступления.