Утром вместо зарядки я потренировался в беге, потом с саблями помахал, разгоняя кровь, кистенем поиграл, ну и ножами. Особенно привлекала работа с саблями. В большинстве боярские дети были справными воинами, и уровень моего мастерства понять смогли, и если кто раньше не доверял рассказам счастливого спасения посольства, то теперь видели, вполне такое могло быть, что один побил неполный десяток боевых холопов и полсотни ордынцев. Даже семья княжья заинтересовалась, выходила посмотреть, как я полуголый, в одних штанах, с синим кушаком на поясе и банданой на голове крутился с двумя саблями. Самого князя не было, как сообщила дворня, ещё утром в скором порядке ускакал в кремль со своим помощником боярского сословия.
После омовения в ещё тёплой после вчерашнего бане, я посетил трапезную, где мы вместе с княжьей семьёй позавтракали. Причём без хозяина не положено было начинать, но тот сказал перед отъездом, что можно без него, будет поздно. Девчата оказались очень любопытные, даже Софья, на которую я не без интереса поглядывал. Красивая девушка, и непонятно, почему она до сих пор не замужем. Когда женщины узнали, что я хотел бы дом прикупить в Москве – всегда должно быть место, куда можно возвращаться, – то посоветовали сначала съездить в Коломну, вдруг у меня там действительно родственники есть, и тут же забыв про этот совет, стали спорить, какие дома выставлены на продажу и что мне подойдёт по статусу. Ну, кроме домов бояр, пожалуй, всё я смогу приобрести. Мне было интересно их слушать, много нового узнал о местной жизни.
То, что вернулся князь, я понял по суете во дворе, так что, покинув сарай, где возился с ружьями, а тут на подворье была кузня со своим кузнецом, и вытирая на ходу руки тряпочкой, встал у выхода, с интересом наблюдая за въездом хозяина во двор. Торжественно было сделано, прислуга своё дело знала туго. Тот что-то спросил у слуги и, получив ответ – тот показал пальцем в мою сторону, – спрыгнул с коня, хозяину можно верхом во двор собственного подворья заезжать, и энергичным шагом направился ко мне. Его красный плащ так и стелился за ним, но не подметая землю, укорочен был до щиколоток. Первый вопрос он задал явно не по поводу своего такого прибытия:
– Ты почему с саблями ходишь? Не доверяешь мне?
– Тут не в этом дело, княже, – спокойно и размеренно проговорил я, продолжая очищать руки от непонятной въевшейся в кожу смазки. – Непривычно мне их носить, приходится теперь это делать всегда, чтобы привыкнуть и не замечать. Моторику движения нарабатываю, ведь даже в движении с ними походка изменилась.
– Чего?
– Я говорю, не привык я с ними ходить, вот теперь привыкаю. Всегда буду носить.
– Да это я понял, а что за моторика такая, не знаю. Потом тоже объяснишь новое слово. Сейчас собирайся, Василий Дмитриевич тебя видеть желает. Это огромная честь, надеюсь на тебя. А сабли оставь.
– Вести подобающе?
– И это тоже. Как я вижу, сословные границы для тебя пустой звук, делаешь что хочешь, говоришь как хочешь, без уважения к другому сословию, даже боярам. Ох, не знаешь ты, что такое кнут.
– У всех кровь красная, – пожал я плечами.
– Вот-вот, это я и говорил. Умерь свою гордыню, иначе не посмотрят, что ты мой спаситель, вмиг голову с плеч, – сказал он и перекрестился.
– Я понял. Что ж, сейчас переоденусь и выезжаем.
– Поторопись.
Уже через пять минут верхом на Вороне я следовал за свитой Алексея Олеговича, пока мы не прибыли в кремль. Вот там-то и началось самое интересное. А я ещё гадал, чего это князь такие тайны навёл, заранее всё просчитал и подготовил. Удивил, не без этого.
М-да, быть неведомой зверюшкой, которую рассматривают с интересом энтомолога к незнакомой бабочке, это сильно. Я думал, меня как-то отблагодарят, ну хотя бы спасибо скажут. Не сказали. Даже была такая предательская мысль, что я получу дворянское звание, войду в их сословие, но, к счастью, великий князь Василий был мудрым человеком и не совершил такой глупости. Глупости для меня, да я потом от одной мысли содрогался, что меня в дворяне могли возвести. Там ни о какой свободе и слова не идет, сплошные обязанности, оно мне надо? Вот и я думаю, что нет, и придётся мне бежать из Москвы куда подальше. В тот же Великий Новгород, что сейчас является торговой республикой. Там я тоже смогу устроиться. А вообще, несмотря на некоторые склоки и недопонимание, больше всего мне нравятся тверчане. В отличие от москвичей, что стоят на коленях, прогнувшись перед ордынцами, что их имеют как могут, ну пусть сейчас дань пока не платят, тверчане постоянно воюют с ордынцами, отказываясь платить им дань. Причём ордынцам и москвичи помогают территории Тверского княжества разорять. Так что я бы, откровенно говоря, предпочёл переехать в Тверь, вот уж где живут настоящие русские люди, как их ни пытаются нагнуть.
По поводу же встречи с Василием, то тут есть что рассказать. Пусть кремль каменным был, но ничего похожего на современность я не обнаружил, видимо в будущем не раз перестраивать будут, но да ладно. В палату, куда нас пропустили, мы заходили на коленях, прогнувшись в поклоне до пола. Я бы возмутился, но если Вознесенский, целый князь, так же поступает, то мне-то что кривиться? Так что я умерил свой характер и последовал его примеру, не без интереса стреляя глазами в разные стороны. Ну, а Василий нас осмотрел, задал пару вопросов мне, на которые я так же кратко ответил, приказал отсыпать мне за освобождение посольских шапку серебра и отпустил с глаз долой, так и не поблагодарив, видимо посчитав это ниже своего достоинства. Странно, что на службу не позвал, хотя я и ожидал. Вот и вся встреча. И трона не было, обычный стул с мягкой сидушкой, на котором тот сидел в шубе. А молчал я больше по той причине, что обычно я отвечаю за себя, а уж за себя я постоять смогу, а если нет, сбегу, но тут меня Вознесенский привёл, и если что скажу не так, часть гнева и ему достанется, а подставлять князя я не хотел. Тут уже другой случай, и ответственность, соответственно, тоже.
По поводу шапки, то серебра мне отсыпали, я так прикинул, не меньше чем на десять кун будет. Шапку оставили, ещё завернули в принесённый платок, завязали четырьмя узлами и передали мне. Сейчас она в чересседельной сумке лежит, едва слышно позвякивая при движении коня. Это хорошо, у меня с собой одна куна серебром и половина новгородской гривны. На последней стоянке, где была ночёвка, я все свои ценности прикопал, хорошо спрятал, я же не идиот везти всё с собой в город, так что в повозке были только ружья да бочка с порохом, ну и пруты свинца с медью. Аванс выдать на покупку я вполне мог, остальную сумму внёс бы позже, когда съездил бы на Вороне за деньгами. Тут часа два до них и столько же обратно. Утром выехать, к обеду уже вернусь. Сейчас стоит поискать дом, да и подумать, а стоит ли его вообще тут приобретать? Есть же и другие возможности и места для жизни. Новгородская вольница меня, например, привлекала куда больше.
Об этом обо всём я и думал, когда мы с князем и его свитой из трёх всадников возвращались. Впереди ехал боевой холоп князя, что расталкивал прохожих, давая нам свободный путь. Самым непонятливым и нерасторопным доставалось кнутом. Тут князь вдруг задал вопрос:
– Доволен ли ты решением великого князя?
ebooksa