Цурюк

И впрямь, в избу ввалился с перекошенным справедливостью лицом сержант Пётр Ганешин.

— Ну, здравствуйте вам, Николай Николаич. Внучки, надеюсь, вашей нету?

— А тебе она пошто?

— Да ты не серчай, дед Коля. Ты же знаешь, у меня с Анюткой крепко — недорослями вашими не интересуемся по сексу, не солидол. Не серчай, просто больно она любопытная, Лилька. Разговор мой лично к тебе — Викентий на реке, не услышит.

— Чего надоть?

— Дед Коль, нам уже с области хмыря подослали про здешнюю ботву разузнавать. Луна полная, Аномалиха перья распускает — того гляди заколдобится. И что мне с этим всем прикажешь делать на фоне грядущих выборов? Давай уже как-то сотрудничать!

— Вам надо — вы и…

* * *

— Убили-и!!! — вопль Чарушихи со двора был поддержан хором бродячих собак, кудахтаньем кур и угрожающими выкриками толпы обывателей. В стекло влетел голыш.

— Я предупреждал! Теперь они сюда идут…

— Не они, а народ. Пойди и встреть как полагается, в воротах. Лили Марлен, место!

Лисонька только брезгливо фыркнула: «Тоже, командующий войсками — пфуй!»

Пётр, выйдя на крыльцо мазыковой избушки, поднял руку:

— Граждане немцы! Требую соблюдать дисциплину и внимание.

— Сам соблюдай! Настоебенило! Мы не немцы, мы немчане! Сам ты немец — полицай!.. Покажите ему, чего свинья в лагере отрыла!

Перед отшатнувшимся Петром Ганешиным была шмякнута на крыльцо рвано откушенная по локоть мужская рука — довольно грязная, мускулистая, в густой волосне и синих пороховых татуировках. Слово «Аврора» выколото по тыльной стороне кисти довольно неровно — выше был традиционный восход солнца, на предплечье же читался обвитый змеёй сложный морской якорь.

— И что? Откуда эта гадость у вас?

— А то не знаешь! — взвыла Аномалиха. — Свинья принесла! С Рябиновки! Там их — трупаков этих — как говна у Профкомыча за баней!

— А ты у него, выходит, за ней сидела? За баней-то? — осведомился заинтересованно сержант милиции.

— У гхòвнах! — расхохотался, хлопая себя по толстым бокам, дядько Мыкола Ботва.

Мнения трудящихся в результате разделились — самые отчаянные предлагали, не взирая на сгустившиеся сумерки, вооружиться чем Бог послал и идти в Рябиновку биться с демонами. Но таких смельчаков оказались единицы. Основная же масса, как всегда, склонялась к паллиативу.