Татьяна утерла слезы.
– Ты первый человек, кто не усомнился, что я говорю правду, что я не сумасшедшая. Ты первая…
– Да я что? Я ничего. Как я могу что-то утверждать или опровергать? Это надо доказать. Извини, а сколько тебе лет?
– Мне? Тридцать восемь, – ответила Татьяна.
– Сколько?! – невольно вырвалось у Яны. – Ой, извини! Я не в том смысле.
– Да знаю я, что я выгляжу на все сто, – ответила Таня. – Жизнь меня тоже потрепала. У нас род какой-то проклятый, что ли? Даже вот фамильный склеп и тот памяти не оставил. Я всей своей жизнью пытаюсь людям помогать, чтобы вымолить прощение у Бога, но не знаю пока…
Яна всматривалась в ее лицо своими щелочками и понимала, что сто не сто, но лет пятьдесят она бы Тане точно дала.
– А еще я, видимо, не очень хороший человек, – добавила Татьяна. – Ты только-только в себя пришла, а я вместо того, чтобы как-то оставить тебя в покое, покормить, угостить, мучаю своими собственными проблемами. Но с другой стороны, это был отвлекающий момент, ты перестала думать о своем состоянии и как-то сконцентрировалась на чем-то другом. Отек немного стал сходить…
– А есть здесь где-нибудь зеркало? – спросила Яна.
– Направо ванная комната, но лучше пока не смотри. В любом случае не смотри пока в зеркало, все пройдет, пару дней чай с моими травками попьешь, и весь отек уйдет, – говорила Татьяна уже вслед уходящей, слегка пошатывающейся Яне.
Когда Яна попала в комнату, которую с натяжкой можно было назвать ванной, первым делом она хотела извиниться и выйти, потому что интимная комната была занята чужой женщиной. Яна чуть не сказала: «Извините», – и не ретировалась.
Задержался ее взгляд на одежде женщины, и Яна удивилась тому, что на ней была такая же одежда, как и на самой Яне.
– Господи! – всмотрелась Цветкова, теперь уже точно понимая, кто в зеркальном отражении. – Это я, что ли? У меня вместо лица арбуз!
– Так вынести столько укусов! – появилась за ее плечами Татьяна.
– Точно я их матку убила! – ответила Яна. – Главное, чтобы эта матка в меня не вселилась.
Таня рассмеялась.
– Тебе бы на воздух выйти, подышать. Здесь плесень кругом, нормальные люди долго находиться не могут, я-то привыкшая.
– А у меня теперь развилась… как ее?.. Аэрофобия… Я боюсь открытых пространств. Еще я боюсь воды и насекомых, – закончила мысль Яна. – С недавних пор… как-то вот.
– Не нападут они больше, – заверила ее Татьяна. – Я обработала тебя специальной мазью, пчелы стороной облетать будут.
Яна посмотрела в ее честные и действительно молодые глаза на немолодом лице и поинтересовалась: