Босс пошел за мной в кабину. А я в страхе думал о том, что если с самолета снят бортовой аккумулятор, нам не взлететь, и всем будет крышка: в такой неразберихе трудно разобрать, где свой, где чужой.
К счастью, аккумулятор оказался на месте. Я запустил один двигатель, второй. Крикнул боссу:
- Прикажите убрать из-под колес колодки!
Он кивнул и послушно пошел выполнять команду.
По кабине хлестнула автоматная очередь. Я видел, как Донич повалил Вайкулевича на пол. Упал и Петрунеску, ползком двинулся к люку. На его призыв видимо никто не откликнулся, и он сам спустился вниз, убрал колодки. Как только он вновь появился в салоне, я дал газ. "Пчелка" рванулась с места.
Петрунеску прибежал ко мне.
- А Руссу и Саракуцу?
- Без их прикрытия нам не взлететь.
Он понимающе кивнул.
- Закройте люк, я приторможу.
Он оказался послушным и толковым "бортмехаником".
- Курс на запад, на Бухарест, - сказал он.
Я двинул рычаги управления двигателями вперед до упора, "Пчелка" стремительно стала набирать скорость. На востоке уже алела заря. Прекрасная, радующая глаз заря!
Когда аэродром и опасность остались позади, в кабину пришел Петрунеску, тоже возбужденный и радостный. За ним - Донич. Я выглянул в салон и увидел сидящего в кресле со связанными руками Вайкулевича.
- Так ему будет спокойнее, - с усмешкой пояснил Петрунеску, перехватив мой взгляд. Вдруг глянул на компас и схватился за пистолет. - Ты почему курс на восток держишь?
Грамотный, и в штурманском деле разбирается!
- Тихо, Барон, - приставил ему к виску пистолет Донич. - Курс туда, куда надо...
Через час я приземлил "Пчелку" в Одесском аэропорту.