- И что же с ними случилось?
- А, долго рассказывать. - Его лицо перекосило, словно от боли.
- Разве мы куда-то торопимся? - Савелий раскрыл свою спортивную сумку, достал две бутылки водки, сервелат, банку с балыком, хлеб, пару лимонов, связку бананов. - Посуда-то у тебя найдется? Рюмки там, тарелки.
- Рюмок нет, но пара стаканов найдется. Сейчас! - Он вышел и вскоре вернулся с эмалированной миской, в которой стояло два стакана.
Откинув полу своего пиджака, Иван достал из ножен штык-нож, деловито нарезал им колбасы, лимон, хлеб, открыл банку с балыком. Тем временем Савелий откупорил бутылку водки, разлил в стаканы сомнительной чистоты и молча наблюдал за тем, кого отчаялся увидеть когда-нибудь в живых. Когда Иван закончил и сел на громко скрипнувший стул, они подняли стаканы, молча стукнулись ими и опрокинули водку в себя. Немного закусили, молча глядя друг на друга, как бы заново изучая.
- Ты видел, как наш дом окружили эти сволочи? - неожиданно спросил Иван.
- Богатенькие домишки, - усмехнулся Савелий. - Местные торгаши, что ли?
- Если бы. - Он смачно сплюнул. - Слева - вилла прокурора, справа - вилла начальника милиции, чуть дальше - вилла судьи, мэра и так далее, и так далее. Кругом власти города Чапаевска! Суки позорные!
- Чем это они тебе так насолили?
- Коды я вернулся из плена... - Иван вдруг стукнул по столу кулаком, и Савелий подумал, что если бы он стукнул так в те далекие времена, то стол бы точно развалился на части, а сейчас лишь обиженно скрипнул. - Трижды бежал, и трижды меня ловили и били так, что пришлось месяцами вылеживаться, чтобы хотя бы чуть-чуть восстановиться. А вот четвертая попытка удалась. Через три страны пришлось до дому добираться.
- Мне это знакомо, - тихо проговорил Савелий, вспомнив свои заграничные похождения.
- Мои предки к тому времени уже на пенсии были. Увидев меня, заголосили от радости, а потом заголосили от горя. - Иван плеснул в стаканы водки, бросил: Будем! - Одним глотком выпил и, не закусывая, продолжил свой печальный рассказ: - Они заголосили, а я понять ничего не могу. Давай расспрашивать: что случилось, кто умер? А они и огорошили меня: мол, выживают их из собственного дома. Какому-то городскому воротиле понравилась наша земля, и давай его помощнички им денег предлагать, а у меня отец старой закалки: не нужны мне, говорит, ваши ворованные деньги, и все тут! Я, говорит, этот дом сам строил и хочу в нем внуков нянчить, а потом и умереть здесь! Тут и началось. Стали запугивать: и дом, мол, может нечаянно сгореть, и кирпич может на голову упасть. А тут и я вернулся!
- Могу себе представить, с твоим-то характером.
- Ага, сначала я решил не показывать свой характер, попытался официально правды добиться: в милицию обратился - отлуп, мы, говорит, семейными склоками не занимаемся. Вот суки! Я в прокуратуру. Наивный был потому что! У них же все связано, все между собой повязаны! Короче говоря, и там полный отлуп! Что делать? Тогда я попытался поговорить с этим заместителем мэра по душам.
- Заместитель мэра? А он-то при чем?
- Так этот заместитель и есть тот самый городской воротила, который положил глаз на нашу землю.
- Понятно. И что дальше?
- А что дальше? Синяк под его глазом суд оценил в год лишения моей свободы! Давали два, да по кассатке снизили на половину. Сижу и вдруг получаю письмо от мамы, сообщает, что папа умер, и дает понять, что умер он не без помощи людей заместителя мэра. На похороны, сволочи, не отпустили. - Он снова налил водки и встал. - Давай помянем наших родителей и всех тех, кто не вернулся домой с войны.
- Пусть земля будет им пухом!
Они выпили не чокаясь, и Савелий спросил:
ebooksa