- К ней.
- Надолго?
- Как получится.
- Все вы меня бросаете: сначала Андрюшка внезапно исчез, теперь ты. - У нее вдруг появилась слеза.
- Как это - исчез? Он же на задании.
- Ты-то хоть мне лапшу не вешай: достаточно и Богомолова.
- О чем ты, Лана?
- Я, милый, не такая дура, чтобы не сложить два и два.
- Не понимаю.
- Андрюша улетает в командировку в Омск, обещает звонить хотя бы через день, позвонил только один раз, на следующий день после отъезда. - Она загнула один палец. - Проходит несколько дней: ни одного звонка, звоню сама, помощник Богомолова отвечает, что не в курсе, обещает выяснить и перезвонить. Проходят еще два дня, звонит сам Богомолов и этаким бодреньким тоном пытается заверить меня, что Андрюша выполняет какое-то там спецзадание. - Лана загибает еще два пальца. - Это надо же, генерал знает, даже сам звонит, в кои-то веки, а его помощник ни ухом ни рылом! А тут еще ты заявляешься, глазки прячешь... Хоть бы город какой другой придумал, для своего якобы "отдыха", а то Омск...
Чертыхнувшись про себя и ругая себя последними словами, Савелий виновато опустил голову.
- Что, так все плохо, Савушка, что ты приехал утешать меня? - чуть не шепотом спросила Лана. - Что с Андрюшей?
- Ты прости меня, Ланочка.
- Что с Андрюшей? - повторила она.
- Да жив твой Андрюша! Жив и здоров!
- Ты сам-то веришь тому, что сказал? Только не щади меня, Савушка. Ты же знаешь: я сильная и все выдержу. Только правду мне скажи.
- Да жив он, жив! - воскликнул он и тут же наткнулся на ее взгляд, полный укора и недоверия. - Я так и знал, что ты мне не поверишь! - вздохнул Савелий, вытащил из кармана письмо Воронова и протянул Лане.
Она медленно раскрыла листок, внимательно и долго читала, перечитывая его несколько раз, потом подняла глаза и тихо спросила:
- Ты уверен, что он сам писал это письмо?
- Ты что, забыла его почерк?