Террор Бешеного

22
18
20
22
24
26
28
30

Пауза.

- Они тебя знают. Встретят и отвезут ко мне.

- Кто они?

Пауза.

- Это вопрос жизни и смерти!

- Тебе угрожают?

Более длительная пауза.

И тут Савелию вспомнился сегодняшний сон. Розочка с ребенком, напомнившая Мадонну Рафаэля, возникший следом образ прикованного цепями Воронова. К чему бы это? Какую подсказку выдала его память? И в то же мгновение ему вспомнились слова солдата Семеркина о певце и фильме о нем, о песне Высоцкого, в которой поется о художнике. Господи, теперь понятно, почему он не вспомнил эту песню любимого Высоцкого. В ней поется не о художнике, а о любви!

"Как там? Дом хрустальный, на горе... Нет, дальше, кажется, дальше... Вот, вспомнил: как Мадонна Рафаэлева... Все! Цепочка подсказок замкнулась! Вот, оказывается, о каком художнике говорили Воронов и Седой. Но что дает ему эта отгадка? Может быть, попробовать?"

Все эти размышления пронеслись в голове Савелия в считанные доли секунды, и он рискнул:

- Лана очень переживает за тебя! Ты знаешь, она стала очень похожа на Мадонну Рафаэля! - Эти слова он постарался произнести как можно более радостно.

Пауза все длилась.

- Рафаэля... - словно эхо повторяет Воронов и вдруг заговорил в своей обычной манере, в которой Савелий почувствовал тревогу: - Братишка, ты не... Но Андрей так же неожиданно, словно ему кто-то зажал рот, оборвал себя на полуфразе.

Что произошло на другом конце провода - неизвестно: из трубки не доносилось ни единого звука, а голос Андрея, такой же механический, раздался лишь через несколько секунд:

- Савелий, ты мне очень нужен: поспеши! Я жду тебя! И запомни, ты должен быть один!

- Хорошо, Андрюша, жди: через несколько часов я буду рядом с тобой!

Пауза.

- Алло, братишка! Почему ты молчишь?

Но Воронов больше ничего не ответил: раздались короткие гудки.

"Господи, что с тобой происходит, братишка? Почему такая реакция на имя художника? Ты явно хотел о чем-то меня предупредить, но о чем? Как ты сказал? "Братишка, ты не..." - что я НЕ должен? А в голосе слышалось явное беспокойство. Но за кого беспокойство? За себя? За меня? А может быть, ты опасаешься за жену и ребенка?"