Контр-адмирал Фримель сказал:
— Еще рюмочку, мой друг? — Он потянулся к бутылке и вздохнул — Какая жалость. Кажется, мы прикончили последнюю бутылку шнапса.
На следующий вечер в восемь-тридцать в Лондоне продолжался сильный дождь, когда передовые Ю-88 из кампфгруппы «1/КГ-66», действующие из Шартре и Ренна во Франции, нанесли свой первый удар. В девять-пятнадцать отделение скорой помощи госпиталя Гая уже работало в полную силу.
Джанет Манро, задернув занавеску в последней клетушке по коридору, осторожно накладывала двадцать семь швов на правое бедро молодого пожарного-добровольца. Он казался ошеломленным и лежал, уставившись пустым взглядом в потолок, незажженная сигарета свисала из уголка рта.
Джанет ассистировал медбрат по имени Каллаген, седой мужчина под шестьдесят, служивший на Западном фронте сержантом медицинского корпуса в первую мировую войну. Он сильно поддерживал молодую американскую докторшу всеми возможными способами и считал своим основным делом присматривать за ее благополучием, когда она казалась совершенно не способной сделать что-нибудь для себя. В частности, сейчас он был озабочен тем, что она находилась на службе двенадцать часов подряд и это начало сказываться.
— Вы уйдете после этого пациента, мисс?
— Как я могу, Джой? — ответила она. — Они будут поступать всю ночь.
Некоторое время бомбы падали на другой стороне Темзы, теперь же взрыв раздался близко. Все здание содрогнулось, донесся звон бьющегося стекла. Лампы на мгновение пригасли, где-то зашелся плачем ребенок.
— Боже мой, Джерри выбрал как раз это время — заметил Каллаген.
— Что вы имеете в виду? — спросила она, сосредоточенная на своей работе.
Он, казалось, удивился:
— Не знаете, кто здесь сегодня, мисс? Сам Эйзенхауэр. Появился внезапно примерно за час до бомбежки.
Она прервалась и озадаченно посмотрела на него:
— Генерал Эйзенхауэр? Здесь?
— Посетил парашютистов-янки из семьдесят третьей палаты. Этих парней на прошлой неделе выбросили над Парижем. Я слышал, он наградил некоторых.
Она не восприняла, вдруг почувствовав сильную усталость. Повернувшись к пациенту, она наложила последнюю пару швов.
— Я забинтую — сказал Каллаген. — Приготовьте себе чашечку чая.
Когда она снимала резиновые перчатки, молодой пожарный повернул голову и посмотрел на нее:
— Так вы янки, доктор?
— Верно.