— Мы тоже что-нибудь можем сделать, капитан?
— Молитесь — сказал ей Эрих Бергер. — Истово! — Он захлопнул дверь и исчез.
Спуск по трапу в грузовой люк напоминал Отто Прагеру сошествие в ад. Команда работала при свете пары штормовых фонарей, яростно перекидывая лопатами песок на наветренную сторону. При качке люди всякий раз наталкивались друг на друга и падали.
Прагер сошел с трапа и упал на колено. Кто-то закричал в страхе, но все другие с мрачным бешенством работали лопатами, единственными звуками был треск судовых балок и рев шторма снаружи.
Сильная рука поставила Прагера на ноги и Хельмут Рихтер улыбнулся:
— Только подумать, господин Прагер, в этот самый момент вы могли бы быть в безопасности в Рио, наслаждаясь напитком после позднего обеда, смотря с террасы в Капакабане на огни залива…
— Ну что ж, я не там — ответил Прагер, — так дайте мне чертову лопату и примемся за дело.
Через некоторое время стало очевидно, что «Дойчланд» выпрямляется в наветренную сторону, но в полутьме кают-компании казалось, что прошла вечность, прежде чем дверь снова открылась и появился Бергер. Он улыбался, но только чуть.
— Вы молитесь, сестра?
— Да, молимся.
— Ну, если это вам важно, то на ваши молитвы откликнулись. Наверное, на этой лохани кто-то живет праведно. Так как это не я, то, должно быть, вы.
— Я согласна принять такую возможность, капитан.
— Прекрасно. Как только сможем, мы поставим помпу, но огонь на камбузе, вероятно, не удастся зажечь до утра. Боюсь, остаток ночи вам придется провести в плохих условиях.
— Мы перетерпим.
Внезапно вспыхнув, он грубо прибавил:
— Проклятие, сестра, именно вы настояли на отъезде. Я вас предупреждал.
— Да, капитан, я помню, вы предупреждали — сказала она. — И кроме всего прочего, я благодарна вам и за это.
Она перевела взгляд на лица других, еле видные в тусклом свете лампы.
— Помолимся, возлюбленные сестры.
Она распевно, громким голосом начала читать благодарственную молитву моряков после шторма.