Банкир

— Дор?

— Да. Он по-другому не представился. Еще — назвался Сергеем.

— Кем он тебе показался?

— Да никем! Я не железная леди, чтобы воздерживаться, так сказать, в течение трех недель… Я бы и не воздерживалась, да по этой поре у моря — ни одной мужской души, способной очаровать девушку…

— Что произошло в Лазурном?

— Да война натуральная! Этот Сережа — братан какой-нибудь, а я — каким боком в этих раскладах? Никаким. А в поезде он — исчез. Как, куда — не знаю, спала.

— И что снилось?

— Да ничего не снилось! После коньяка спишь, как слон, даже стоя.

— Этот Дор ничего не рассказывал о себе?

— Извините, не знаю вашего имени-отчества…

— Да это и не важно…

— Ну тогда — господин Хороший. Так вот, господин Хороший, при курортном романе людям обоих полов что надо? Правильно, потрахаться! С этим делом — у него все в порядке, в полном! А уж какая там у него биография — мне наплевать, даже если он мусульманин и ждут его дома восемнадцать безутешных Гюльчатай и сорок восемь «спиногрызов»! Главное — он в сексе нескучный, а на все остальное… Я понятно изъясняюсь?

— Вполне. Только — несколько… агрессивно.

— Ха… Станешь тут агрессивной… Заклеивают рот, везут куда-то…

— Почему ты плакала в машине? Сейчас ты не выглядишь испуганной…

— Так я попервоначалу думала — отморозки какие-то, а они, знаете ли, сейчас совсем убогие пошли, им секса мало, им девку помучить нужно… Понятное дело — расстроилась. Страшно ведь… А сейчас гляжу — вы явно не те ребята…

Альбер раздвинул узкий рот в подобие улыбки, воткнул в угол неизменную сигарету, прикурил:

— Мы — не те ребята. Мы — другие. — Он помолчал, оглядывая девушку с головы до пят, снова разлепил губы:

— Раздевайся.

— Что, прямо здесь?