Банкир

— Сам понимаешь, твой отец, конечно, силен, но сейчас это — полный анахронизм; если бы копались мы с Валерианом серьезно, а не «тормозили», то вполне бы дотумкались… Ставь именной — и с твоей головы не то что волос больше не упадет, пылинки снимать будут, в очередь! Это твой бывший шеф в нашем деле — полный профан; будь чуть поумнее да имей побольше времени, поступил бы так же, и тогда — «Finita la comedia», как шутют в ихнем Париже ихние парижанки после того, как партнер кончит.

«Пропажу» Решетов заметит, только когда снова обратится к файлам. Я сидел и думал: чем-то он занимается по сию пору, как пропел дверной звонок.

Дмитриев, начальник Галиной «девятки», организовал суровейшую охрану вокруг моей квартиры, пока суд да дело. Я поспешил к двери, но путь мне заступил парниша из его команды, долго рассматривал кого-то в глазок и только после этого открыл. На пороге в сопровождении такого же «костолома-дмитриевца» стоял невысокого роста сухонький старичок в старомодном, шотландской шерсти, пальто до колен; в одной руке он держал ореховую трость, в другой — снятую с лысой, как шар, головы шляпу.

— Ничего, что в неурочный час? Но полагаю, вам теперь не до сна. Чайком угостите старичка с дороги?..

Что-то в его облике кажется мне неуловимо знакомым, но я никак не могу понять, что именно…

«Привратник» принял у гостя пальто и шляпу, старичок церемонно поклонился:

— Герасимов Владимир Семенович.

Вот это да! Легендарный Геракл! Человек, с упоминания имени которого начинается изучение любого раздела банковского дела! Патриарх!

— Сергей Петрович Дорохов, — почтительно жму крепкую сухонькую руку.

— Весьма рад. С батюшкой вашим, покойным Петром Юрьевичем, был хорошо знаком и даже дружествовал, а с вами познакомиться — только вот когда довелось…

Ну конечно! Его фото я видел в семейном альбоме. Он там — в компании отца и еще каких-то людей… Впрочем, был на этой фотографии и молодой Константин Решетов…

Герасимов мельком заглянул в комнату, раскланялся со всеми, предварительно извинившись перед присутствующими, снова обратился ко мне:

— Сергей Петрович, не могли бы мы переговорить конфиденциально?

— Конечно, Владимир Семенович. Извольте в кабинет? — спросил я, невольно перенимая старомодную вежливость патриарха.

— Если вы не возражаете, нам удобнее будет на кухне, — улыбнувшись, ответил тот. — Чтобы с чаем никого не затруднять, да и…

— Как скажете.

На кухне Герасимов уселся за стол, совсем по-стариковски подпер голову рукой, наблюдая за моими манипуляциями с заварным чайником…

— Константин, тот тоже был мастер чаек заваривать… А вона оно как все вышло…

— Константин? — переспрашиваю я, но скорее для того, чтобы настроиться на предстоящий разговор. Думаю — нелегкий.

— Ну да. Решетов Константин Кириллович… Кришна… Решка… Орлович…