Машины шли с одинаковой скоростью. В свете фар мелькали выхватываемые из тьмы щербатые бетонные ограждения, обрамленные сверху арматурой и неопрятно проржавевшей и висевшей кусками «колючкой», откуда-то доносился лай псов, в днище «эскорта» стучала выброшенная колесами щебенка, а порой и само днище жалобно взвизгивало, притираясь о низкие края разбитой дорожной ямы.
«Крузер» нагонял. Он шел ходко и мощно, как скоростной колесный танк, лишь щебень похрустывал под широкими протекторами.
Олег вытащил из-за пояса отобранный у Гриши «стечкин», сбросил «флажок» предохранителя, положил пистолет рядом.
– Ходко идут. И музычку, поди, слушают!
– Что вы сказали? – С перепугу Корнилов снова перешел на «вы».
– Молись, умник. Молись! Чтобы наша италийская профурсетка на здешних колдобинах колесо не утеряла!
– Все пропало... Нас списали. Я же говорил. Нас убьют. – Корнилов дошел до той стадии психомоторного ступора, когда смерть кажется спасением и единственным выходом. Олег всерьез заопасался, как бы его невольный попутчик не вывернул вгорячах руль и не направил авто в железобетонный забор.
– Что-то ты нервный, технарь. Куришь?
– Бросил.
– Можешь закуривать. Здоровью это уже не повредит.
Корнилов машинально кивнул, вытянул из брошенной ему на колени пачки сигарету, вставил в щель между плотно сомкнутыми губами, чиркнул колесиком зажигалки. Олег кивнул: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не икало под руку!
Дорога выровнялась, пошла в гору.
– Не боись, умник. Скоро трасса. А на большаке нашу кокетливую итальянку такой урод никак не догонит!
– Мы не уйдем... – прошептал Корнилов обреченно. – У этого «крузера» заказной движок. Разгоняет до ста двадцати.
Данилов присвистнул.
– Миль! – мстительно добавил инженер.
– Озадачил. Да это просто Шумахер какой-то! «Формула-один» на тропе носорога! Сколько там людей?
– Может, двое, а может, и двенадцать! Габариты позволяют.
– То, что габариты позволяют, я и сам вижу! Как обычно этот твой...
– Сытин.