– Как все.
– А ты – веселый. – Пилот расплылся в улыбке, ноздри его затрепетали, уловив специфический аромат зернового спирта. – Ну, за волю, раз вольный!
Выпили. Николай разломил буханку пополам, закрыл глаза, вдохнул...
Разрезал на неровные куски, на свой положил килечку, снова понюхал, блаженно зажмурился и только потом начал закусывать – медленно, неторопливо.
– Давно из Союза?
– Да вот только что.
– Из Москвы?
– Да.
– И как там?
– Зима.
– Морозная?
– Слякотная.
Николай вздохнул мечтательно:
– Тоже хорошо. А у меня еще полтора года контракт. – Обвел руками салон:
– Видишь, на какой колымаге порхаем?
– Вещь антикварная.
– Не то слово. Был у нас родной «Ан», так пропал. То ли сбили где, то ли что. Мы покумекали, разыскали в ангаре эту груду металлолома, подлатали кое-как. Зато движок – новехонький! С пылу с жару! – Пилот похлопал по обшивке.
– Вот лошадка и получилась. Ничего, тянет. – Повернулся к штурману:
– Ну че, ас? Двинули, что ли?
– Ну, – ответил тот.