– Но ведь это нечестно!
– Смотря с чьей стороны взглянуть. А впрочем... Мир не изменился.
– Не изменился?.. Была мама – и нет, был папа – и нет. И ты говоришь, не изменился? В один из вечеров я сидела дома, в своей комнате и перебирала альбом со старыми, еще черно-белыми фотографиями... Смотрела на счастливые лица молодых папы и мамы и вдруг поняла совсем отчетливо: у меня никого нет. Даже кошки. Нашла там фотографию, где мама, Папа и папин друг, Сережа Корнилов.
Смешно: он куда моложе папы, а с бородой. И все – смеются. Подумала и решила разыскать хоть его. Поручила своим, и, знаешь, нашли. – Даша вздохнула. – Он в психбольнице, за городом. Борода уже совсем седая, щуплый такой, в пижаме. И глаза – пустые. Совсем. Врачи сказали, это от передозировки наркотиков.
Навсегда. – Слезы уже горошинками катились из Дашиных глаз, но она этого не замечала. – И еще – вот забавно! – у него машинок игрушечных полный карман, он с ними даже разговаривал. А потом испугался чего-то и убежал. Я выяснила, его жена и двое мальчиков за границей живут, уже давно. Позвонила им, но они не стали со мной разговаривать. Нет им до него дела. А я потом еще раз к дяде Сереже поехала. И привезла ему машинку. Желтую. Ты знаешь, он был счастлив.
Полностью и абсолютно счастлив. Даша утерла слезинки, сказала:
– Мне докладывали, что ты несколько раз пытался пробиться ко мне. Но пока все не закончилось... Я не хотела давать понять тем, кто внимательно за мной наблюдает, что ты значишь для меня хоть что-то. Я боялась тебя потерять и еще больше боялась, что уже потеряла...
– Я видел тебя по телевизору.
– Разве ты не понимаешь, что для всех я – принцесса? И только для тебя – Даша. И для твоей кошки Катьки. Кстати, я и девчонок, ты помнишь, разыскала и купила им домик в том сельце, куда отвезла их Ланевская. И кот Васька там прижился, мышей ловит. А с бабулькой, у которой они жили, они сдружились, она им и еду готовит, и вообще... Бабушка живет одиноко, и я ей пенсию назначила.
Даша взглянула на Олега, сникла:
– Что ты на меня так смотришь? Если хочешь знать, вот этого я больше всего и боялась! Независимый мужчина заскучал, встретив деловую леди? – Даша улыбнулась горько, слезы снова показались на глазах. – Вместо того чтобы похвалить... А что мне было делать? Застрелиться? Тоже сойти с ума, посыпать голову пеплом и пойти босой в Сибирь? Отписать этому блеклому Вагину имущество, как убогому сиротинушке, и устроиться училкой начальных классов по домоводству?
Что?!
– Не плачь. Ты умница. И красавица.
– Я не плачу, – быстро утерла она слезы. – Вина хочу. Сейчас.
– Сейчас самое время.
Они пили изысканный испанский москатель из чаши по очереди, по глоточку, и свеча горела ровно, и пламя чуть изгибалось, словно танцуя древний любовный танец и наполняя комнату волшебством теней... Когда вино кончилось, Олег перегнулся с дивана и с силой ударил чашей об пол. Она раскололась с сухим треском.
– Это ты так буйствуешь?
– Это я так хочу быть любимым.
Даша приникла к Олегу, зашептала:
– Жизнь ведь такая странная... В ней ничего не знаешь наверняка. А люди еще позволяют себе роскошь ненавидеть или завистничать... Мне ведь ничего не нужно от тебя, просто видеть и любить. Почему? Не знаю. Как-то стало ясно, что таких, как ты, нет на всей земле, что мне жутко повезло встретить тебя...