Акула,

1. Вероятно, мужчина.

2. Возраст 18-45 лет.

3. Возможно, проходил службу в армии.

4. Отличается жестокостью.

5. Нападает внезапно.

6. Физически силен.

7. Возможно, женат.

8. Возможно, имеет автомобильный транспорт.

– Серый, это ты у академиков просил помощи?

– Очень мне надо! Может, кто из начальства. Или по своей инициативе состряпали. Надо же им чем-то оправдать свое существование.

– Да, этой беспримерной писулькой они свою годовую работу, считай, отработали. – Акулов бросил бумагу на стол. – Подошьем в ОПД. Проверяющие будут в восторге. Особенно мне нравится пятый пункт, насчет внезапности нападения. Сильно сказано! Я, признаться, полагал, что он предупреждает, дает возможность размяться, помедитировать перед дракой. И почему они решили, что все преступления – дело рук одного человека? Я, например, в этом до сих пор не уверен. Может, их пять человек собралось, и все – жестокие женатые мужчины-культуристы. Кстати, нашего Артура эта хренотень оправдывает полностью. Он хоть и бывший вояка, но холостой и безлошадный. Что делать дальше будем? Я бы выпил водки, но ты, боюсь, не поддержишь.

Андрей сел в кресло, вытянул ноги и, сцепив на затылке пальцы рук, потянулся.

– Надеюсь, ты убедился, что за мной действительно следили? По идее, надо, наверное, доложить в УСБ, они ведь и нашу безопасность должны обеспечивать. Но мне почему-то не хочется никому докладывать. Пользы не будет, а шумиха начнется изрядная. По идее… Что, дозвонился?

Волгину, наконец, удалось соединиться с Информационным центром ГИБДД. Выслушав ответ, он грохнул трубкой по аппарату и скомкал листок, на котором записывал информацию:

– Номер полтора года назад снят с учета.

– А ты на что рассчитывал? Думал, назовут фамилию хозяина и адрес квартиры, где девки визжат?

– Удивляет, что так нагло, у самого РУВД, поставили «левую» тачку.

– А-а, перестань! Они же на ней не катались, использовали как укрытие для стационарного наблюдения. Половина управления каждый день мимо этих гаражей ходит. Думаешь, кто-нибудь обращал внимание на номера машин? Да никто и не вспомнит, когда этот «Москвич» там появился! Стоит и стоит, внимания не привлекает. Даже если бы и нашелся какой параноик, который, не иначе как с дикого бодуна, стал эти цифры записывать и проверять – то что дальше? Ну сказали бы ему то же самое, что и тебе – а дальше? В засаду никто бы садиться не стал. Все знают, какая в гаишных картотеках бывает путаница с архивными данными. Да и потом, зачем это надо? Вот если б там «шестисотый» ржавел, тогда бы – да, засуетились. Плюнь и забудь. Надо определяться с нашими планами. По идее, после сегодняшнего прокола топтуны должны от меня отстать. По крайней мере, на какое-то время, пока я не успокоюсь и не перестану озираться. Но кто знает, что у них в головах? Могут и дальше пасти, только более осторожно. За тобой, выходит, слежки нет, иначе бы они сообразили, с какой целью ты в подъезде высиживал. Переключаться с тебя на меня они не станут, понимают, что ты теперь тоже настороже. Отсюда вывод: мне пару дней нужно позаниматься всякой ерундой, присмотреться, отпал ли хвост, а вот ты можешь работать в полную силу. Пожалуй, займусь-ка я исполнением «Отдельного поручения», бомжей пощекочу, наверняка у них какие-то сплетни по поводу этих убийств ходят, а в то, что Борисов это направление качественно отработает, я, прости, не верю. Квартиру Городецкого попробую найти – он ведь, падла, жил где-то рядом…

– Участковые ищут. С первого дня.

– Если бы искали, то уже нашли бы.