– Услышишь.
– У меня, между прочим, уже рабочий день кончился.
Дошедший до точки кипения Катышев обложил делового старлея такими матюгами, что не только у него, но и у тех, кто прослушивал милицейскую волну в радиоцентрах главка и ФСБ, у газетчиков и телевизионщиков, искавших в эфире «горячие» новости, завяли уши.
– Зря ты так, Василич. Только внимание привлечем.
– Уже привлекли. «Буря в пустыне», бля! С блеском мигалок, но без сирен, во двор вкатились два патрульных автомобиля.
– А эти куда?
Родионов ржал, не переставая.
– Пускай, хуже не будет. Откуда-то возникла «скорая помощь», встала вплотную к УАЗам. Белые халаты и серые бронежилеты сошлись вместе, перекурили; медсестра осталась с постовыми, врач вернулся в «рафик» и стал читать журнал.
Проблесковые маячки на крышах трех машин работали, не переставая. Посмотрев на это дело, врубил свою мигалку и водитель «пожарки».
– Интересно, они сами что-нибудь понимают? – спросил Волгин.
Катышев смотрел остекленевшим взглядом и тихо ругался.
– Шел четвертый год войны, – сказал Родионов.
– За дверью шевелятся, – сообщил участковый из подъезда. – Что мне делать?
– Улыбайся, – посоветовал Катышев, выходя из ступора.
Когда ожидание стало совсем невыносимым, появилась пожарная лестница. Все проявили активность, даже врач «скорой помощи» вышел, чтобы принять участие в совещании. Его отправили обратно. Медсестру, успевшую подружиться с комвзвода ППС, оставили.
За окнами сорок второй квартиры все было спокойно.
– А они еще там? – усомнился кто-то из оперов.
– Не залезешь – не узнаешь, – отрезал Катышев и выдал Волгину куртку от спецкомплекта «Тень» с яркой надписью «Милиция» на спине. – Одень, пойдешь первым.
– Мне к ним что, задом поворачиваться, чтобы они прочитали?
– Звуком представишься.