Вендетта

Он повернулся и вошел в кабинет. Хайм пошел за ним, похлопывая себя по ноге шляпой.

Кабинет федерального прокурора был просторным и светлым, пол из мрамора, на панельных стенках полки с книгами по законодательству и картины импрессионистов.

Кастерман сел за длинный пустой стол, на котором, кроме телефона, подставки для карандашей и простого белого блокнота, ничего не было.

Он указал Хайму на стул у другого края стола. Хайм сел.

Кастерман сложил на столе пальцы и, ничего не говоря, с отвращением посмотрел на него.

Так прошла почти минута. Затем открылась дверь и в кабинет вошел Шервин Харпер, пухлый низенький человек с пронзительными глазами за толстыми стеклами очков.

Харпер был первым заместителем Кастермана и мозговым центром прокуратуры.

Кастерман был чисто политической фигурой, получив свое место в корпорации юристов от благодарного президента за активное участие в последней предвыборной кампании.

Харпер остановился возле стола и сказал:

– Привет, Хайм. По виду ты процветаешь.

– Пытаюсь, мистер Харпер. Только пытаюсь.

Кастерман нахмурил брови.

– Я смотрю, вас не надо представлять друг другу.

– О, мы знаем друг друга, – мягко сказал Харпер. Его пытливые глаза прилипли к лицу Хайма.

– С чем ты пришел?

– Ну, дело вот в чем, – начал Хайм спокойным тоном. – Братья Галлахеры убили Дома Руссо и Ральфа Блайза. Я был свидетелем. Они сделали это с помощью бандитов, которых привезли с другого штата. Ведь это делает данный случай федеральным, не так ли? Ну, если кого-то приглашают из другого штата для совершения преступления?

Долгое время Харпер и Кастерман недоверчиво смотрели на него. Затем Харпер бросил:

– Ты действительно был свидетелем этих убийств? Ты был там?

– Да. Я все это видел собственными глазами.

– Давай-ка разберемся. Ты хочешь засвидетельствовать это? Придти в суд и подтвердить свои показания против Галлахеров?