— Слушай, — сказал Сергей, — если Сазан хороший, чего же ты рассказал Давидюку про базу на Варшавском?
— Ага, — сказал Гуня, — когда тебя по яйцам бьют, попробуй не расскажи.
— Терпеливый ты человек, Баркин, — сказал Сергей, — тебя Давидюк по яйцам бьет, а ты говоришь: Давидюк хороший. Разве хорошие люди будут бить тебя по яйцам?
Гуня положил нога на ногу, изогнул голову и принялся изучать подошву на своем ботинке, словно надеясь прочесть там ответ на вопрос мента. Гуня отколупнул с рифленой подошвы недовытертый шматок земли и бросил его в стенку. Шматок ударился о стенку и попал в Сергея.
— Нет, — сказал Гуня, — здесь хорошо. В оранжерее хорошо. Рыбки плавают, и цветы большие-большие, как парашюты.
— Ты бы меня взял в оранжерею, — сказал Сергей, — я бы тебе сажать рассаду помог.
— Это здорово, — сообщил Гуня, — сажать рассаду. Потом задумался и добавил:
— Не, не положено. Скоро Шакуров приедет. А ты прав, ничего они с Шакуровым не сделают.
— Если бы я вернулся в Москву, — сказал Сергей, — я бы арестовал Шакурова.
Гуня некоторое время переваривал эту информацию. Сергей надеялся, что у него не хватит ума сообразить, что изо всех действующих лиц этой истории Шакуров — единственный человек, которого арестовывать совершенно не за что, хотя есть за что убивать. Потому что хотя за Шакуровым водилось много мегабайт всякой гнусности, он всегда держался с наветренной стороны от УК России.
— Это хорошо, — арестовать Шакурова, — сказал Гуня.
И замолчал.
— Так выпусти меня.
— Не. Не положено. Мне Давидюк велел сидеть и самому не выходить.
— Самому не выходить? — изумился Сергей, — Тебя зачем сюда посадили?
— Тебя караулить, — неуверенно предположил Баркин.
— А как же ты отсюда не можешь выйти?
Баркин задумался.
— Смешной ты человек, Баркин. Ты сидишь на чердаке? Сидишь. Выйти можешь? Нет. Тебя зачем сюда посадили? Тебя только по виду посадили караулить меня, а на самом деле тебя посадили под замок. Понятно?
Баркин молчал.
ebooksa